Девушка для Данте
Шрифт:
Он сгребает меня в охапку и перекидывает через плечо.
И он уносит меня прочь от воды. Прочь от того места, где должен быть Данте. Он перешагивает через разбитые остатки хрустального трофея Регаты. Крошечные кусочки сверкают на солнце как драгоценные камни.
— Вы не понимаете, — кричу я. — Я должна найти его. Пожалуйста. Пожалуйста, отпустите меня.
Но он не делает этого.
Я оборачиваюсь, чтобы посмотреть назад, и теперь я не вижу Мию. И я до сих пор не вижу Данте. И я вообще едва ли что-то вижу, потому что
Залив в руинах. Все лодки, которые выстроились в ряд на старте, загорелись от взрыва, и вокруг царит массовая паника и хаос, так как одни люди эвакуируются, а другие пытаются погасить пламя.
Я зажмуриваюсь и бессильно хлопаю ладонями по спине охранника. Это бесполезно. Он ведет себя так, будто меня здесь нет. Он продолжает нести меня сквозь толпу и вверх по улице, где нас ожидает чёрная машина. Он что-то говорит в наушник, а потом сажает меня на заднее сиденье ожидающей машины.
Он смотрит на меня сверху вниз, защёлкивая мой ремень безопасности. Его глаза добрые, и сквозь мою панику и замешательство я почти чувствую себя плохо из-за того, что ударила его так много раз. Но он, кажется, не возражает. Может быть, во всём этом хаосе и истерике он даже не обратил внимания на моё поведение.
— Всё будет хорошо, — говорит он мне. Он дважды хлопает по крыше машины, и она уносится прочь.
И они увозят меня прочь от Данте.
— Пожалуйста, остановитесь, — прошу я водителя. По его чёрному костюму я догадываюсь, что он тоже относится к числу охранников. — Я должна разыскать Данте. Пожалуйста.
— Я не могу, мисс, — отвечает мне он, не отрывая взгляда от дороги. — У меня есть приказ. Это ваш план эвакуации.
План эвакуации?
У меня есть план эвакуации?
Несмотря на моё замешательство и слёзы я останавливаюсь и пытаюсь рассуждать.
— Куда вы меня везёте? — спрашиваю я. — Обратно в Дом Гилиберти?
Водитель качает головой.
— Нет. Это Красный Код Эвакуации. Вы должны быть посажены на самолёт немедленно. Вы воспользуетесь личным самолётом премьер-министра, и он доставит вас в Лондон. Мы будем в Хитроу меньше, чем через четыре часа.
— Мы? — я встречаюсь с ним глазами в зеркале заднего вида.
— Да, мы. Вы и я. Согласно приказу я не должен покидать вас до тех пор, пока не передам вас в руки вашего отца.
Я чувствую беспомощность. Этого не может быть.
— Как так вышло, что у меня есть собственный план эвакуации? — просто спрашиваю я. Я не могу придумать ничего другого, чтобы спросить. Всё происходит так быстро.
— Все приближённые к премьер-министру имеют план эвакуации, — отвечает он.
— Где Дмитрий? — спрашиваю я. — И Данте? Вы их видели? С ними всё в порядке?
— Я не знаю, мисс.
Охранник отводит глаза, и я не хочу думать о том, что это может означать.
Я снова начинаю сходить с ума. Я смотрю сквозь тонированные стекла машины, и мы мчимся прочь от берега, прочь от
— Я не могу уехать. Вы понимаете? — практически кричу я. — Я не могу оставить Данте.
— Вы должны, — говорит мне телохранитель. — У вас нет выбора. Это не безопасно. Это то, чего хочет Данте. Он одобрил этот план действий для вас.
— Он хотел, чтобы вы увезли меня прочь отсюда?
Я потрясена. И я безжизненно опускаюсь на сидение, когда охранник кивает.
— В случае покушения на убийство, да. Он одобрил этот план, согласно которому я должен увести вас из Кабреры.
Убийство.
Покушение.
Я ошеломлена.
Потому что всё произошло так быстро, что у меня не было времени осмыслить это. Винсент пытался убить Дмитрия. И Данте был рядом со своим отцом. И Нейт должен был быть в этом замешан. Вот почему я в последнее время видела Нейта и Винсента вместе. Вот она связь.
Вот, о чём говорил Нейт по телефону в тот день.
И всё это было о Дмитрии.
Это был вовсе не Данте. Данте был сопутствующим ущербом.
Данте был.
Я уже говорю о нём в прошедшем времени.
Я сглатываю.
— Данте мёртв? — шепчу я.
Охранник смотрит на меня через зеркало заднего вида, а потом обратно на дорогу.
— Я не знаю.
И затем я не могу больше говорить, потому что я плачу. Я стараюсь плакать тихо, чтобы снова не впасть в истерику. Я сворачиваюсь в клубок на сидении и рыдаю, пока мы не въезжаем в ангар аэропорта.
Телохранитель открывает дверь с моей стороны и отстёгивает мой ремень безопасности, затем помогает мне выбраться из машины.
— Я Даниэль, мисс. И я буду рядом с вами, пока не передам вас в руки вашего отца. Мы позвоним ему по дороге. Я не позволю, чтобы с вами что-либо случилось.
Я киваю, и мои глаза красные, а слезы щиплют их и всё ещё текут по моим щекам. Вы могли бы подумать, что у меня закончатся слезы, но это не так. Мои ноги, немея, идут сами собой, когда Даниэль провожает меня в самолет. Я прохожу мимо одинокой стюардессы, не говоря ни слова.
В обычной ситуации я была бы поражена шикарностью этого самолёта. Я была бы в восторге от роскоши, которая окружает меня здесь. Но прямо сейчас, в этот самый момент, меня это не волнует. Я сворачиваюсь на кожаном диванчике и снова плачу.
Даниэль накрывает меня пледом и садится напротив меня. Он смотрит в окно и позволяет мне выплакаться.
Я не могу думать ни о чём другом, кроме Данте.
Я вижу его лицо, его улыбку, его руки. Я слышу его голос. Я слышу его смех. Я вижу выражение его лица, когда он нависает надо мной в домике у бассейна. А потом я вижу выражение его лица прямо перед тем, как взорвалась «Даниэлла». Его глаза были наполнены нежностью, потому что он только что отыскал меня в толпе. Я никогда не забуду этот взгляд.