Девушка для Привратника Смерти
Шрифт:
Просто потому, что они оба живые. А он, Габриэль, нет.
— С чего вы взяли? — спросил ауф Перес. Габриэль с удовольствием подумал, что все-таки оказался прав. Молодой богач спонсировал революционное подполье. То ли был запуган, то ли по идейным соображениям.
— С того, что ваши товарищи знали, что вы возвращаетесь в Алехандрию. Что в одном поезде с вами едет важный чиновник, которого они собираются уничтожить. Наплевав, кстати, на то, что погибнут все остальные пассажиры, — Габриэль презрительно скривился. — Интересы революции очень любопытная вещь, на самом
— Я об этом не знал, — глухо откликнулся Беньямин. Его голос стал надтреснутым и мертвым: ауф Перес наконец-то понял, в какое болото угодил, и насколько глубоко его засосало. — Я понятия не имел, что они готовят взрыв.
Губы Эльзы дрогнули, приоткрылись, словно девушка хотела что-то сказать и передумала. Габриэль посмотрел на нее — в потемневших глазах дрожали слезы.
— Конечно, вы не знали, — понимающе произнес он. — Обычно жертве не говорят, что ее хотят убить, тогда она передумает идти на бойню. Вы ни в чем не виноваты, Бен, и я искренне вам признателен за спасение моей подруги.
Лицо Бена вновь едва заметно дрогнуло, но стоило отдать ауф Пересу должное — он быстро взял себя в руки.
— И что теперь? — спросил он. — Теперь вы знаете, кто я. А мне грозит смертельная опасность. Что делать со всем этим?
Габриэль прикинул по памяти график работы министра безопасности. Пожалуй, старик будет плясать от счастья — рыбка, которая плыла в его сети, оказалась очень крупной. Целый кит, а не рыбка.
— Я напишу записку, — сказал он, — с которой вы отправитесь в министерство безопасности. Напрямую в кабинет министра, вас пропустят. Там садитесь и рассказывайте все максимально подробно. Имена, адреса, пароли — все, что знаете. Смело называйте себя человеком короля, внедренным в подполье, — несколько лет назад Габриэль работал вместе с министерством безопасности и неплохо представлял, как там идут дела. — Вас будут защищать как свидетеля, и ваши товарищи до вас уже не доберутся.
Габриэль сделал паузу, давая Беньямину возможность уяснить сказанное, и добавил:
— Взамен мне нужно только одно. Никогда больше не приближайтесь к этой женщине. Никогда, ни при каких обстоятельствах. Договорились?
Беньямин посмотрел на Эльзу так, что стало ясно: он бы лучше отдал свою руку или ногу, лишь бы не разлучаться с этой девушкой. И Эльза одарила его настолько глубоким и тоскливым взглядом, что Габриэль невольно поежился.
«Они оба живые, — напомнил он себе. — А я — нет».
Когда они вернулись домой, небо заволокло тучами, и вечер стал очень ранним и по-осеннему угрюмым. Но из столовой летел сытный запах мяса с овощами и гевернского капустного супа, служанки уже зажгли маленькие лампы, и в квартире было спокойно и уютно.
— Я встретила его случайно, — сказала Эльза, когда они вошли в спальню. Габриэль устало расстегнул пиджак и, заметив на полу коробки и пакеты из магазинов, сказал:
— Как твоя прогулка?
Эльза осеклась.
— Все хорошо, — ответила она после небольшой паузы. — Купила все, что нужно для массажа.
На столике рядом с кроватью стояли нарциссы — еще утром
— Это не было свиданием, — прошептала Эльза, завороженно глядя на него. — Мы встретились возле банка и заговорили…
— Что мне сделать? — спросил Габриэль. Задумчиво провел подушечкой пальца по сухим приоткрытым губам, и в широко распахнутых глазах Эльзы мелькнула темная тень, словно в глубине вод проплыла рыба.
— О чем ты? — спросила Эльза, и Габриэлю показалось, что он слышит, как стучит ее сердце — нервно, гулко, быстро.
Он буквально вмял ее в стену спальни, впечатав своим телом в бледно-голубые шелковые обои. Коротко вскрикнув от неожиданности, Эльза испуганно вцепилась в его плечи — пусть кричит, отстраненно подумал Габриэль, и, закинув левую ногу девушки себе на бедро, запустил руку под платье.
В ушах шумело. Внутренний океан дышал соленым прибоем — на какой-то миг Габриэлю показалось, что он лишится чувств. Пальцы нырнули в разрез в панталонах и, небрежно пройдясь по маленькой горошинке клитора, скользнули дальше — туда, где Эльза оказалась горячей, влажной и живой.
Эльза что-то сдавленно пробормотала, уткнувшись лицом ему в шею — за шумом в ушах Габриэль не разобрал, что именно. Он дернул застежку на брюках так, что едва не сломал. Эльза казалась невесомой — пушинка, а не человек.
Габриэль снова взял ее так, как привык — резко, почти грубо, ощутив, как лоно, опаляющее своей нежностью, на мгновение сжалось, а потом расслабилось, пропуская его. Тонкий шелк платья с легким шелестом струился вниз, Эльза испуганно охватывала Габриэля ногами и изредка вздрагивала, должно быть, боясь упасть из его объятий.
— Пожалуйста, — шепот опалил ухо, заставив Габриэля замедлить ритм. — Пожалуйста, только не души меня…
— Не буду, — тоже шепотом ответил он и, целуя шею Эльзы, вдруг почувствовал себя упырем. Так, в сущности, и было — Эльза была живой, а он нет — но сейчас, в эту минуту, это уже не имело никакого значения.
— Не буду, — Габриэлю казалось, что он задыхается. Что воздух выходит из него с каждым движением. — Не буду, не бойся…
Пальцы Эльзы зарылись в его волосы. Объятие было настолько сильным и тесным, что Габриэлю казалось, что сердце девушки сейчас бьется в его груди. И в этот миг, когда разум помрачало нарастающим, почти болезненным наслаждением, Габриэль наконец-то чувствовал себя живым.
И он почувствовал, что Эльза изменилась. Теперь она обнимала его совсем по-другому, не так, как еще несколько минут назад — она словно не хотела разжимать руки. Ей будто на самом деле нравилось обнимать его, нравилось подаваться навстречу его движениям, она была доверчивой, нежной и сладкой до сумасшествия.