Девушка и ночь
Шрифт:
– А они могут ничего не заметить?
– Смеешься? И не надейся, – вздохнул Максим и потер глаза. – Тело было завернуто в двойной строительный брезент, так что часть останков найдут целехонькими даже через двадцать пять лет. Работы немедленно приостановят и тут же начнут раскапывать другие улики.
– Сколько нужно времени, чтобы опознать труп с полной уверенностью?
Максим пожал плечами.
– Я не полицейский, но, думаю, со всякими там генетическими и стоматологическими экспертизами на все про все уйдет неделя. Беда в том, что между делом они наверняка найдут мой нож и твой стальной прут! И кое-что еще. Черт, не надо было торопиться! При современных методах расследования они запросто обнаружат наши следы ДНК и даже, наверное,
– Подарок твоего отца… – припомнил я.
– Да, швейцарский армейский нож. – Максим нервно ущипнул себя за шею. – Надо заранее подстраховаться! – понуро проговорил он. – Сегодня же вечером возьму самоотвод. Партия должна успеть выдвинуть другого кандидата. Не хочу, чтобы эра Макрона начиналась со скандала, в котором буду виноват я.
Я попробовал его успокоить:
– Подожди немного. Я же не говорю, что все можно уладить за одни выходные, но нужно хотя бы постараться понять, что нас ждет.
– Что нас ждет? Убит человек, черт возьми! Убит и замурован в этом проклятом спортзале.
4. Дверь беды
Тогда я еще четыре раза выстрелил в распростертое тело… И эти четыре отрывистых удара прозвучали так, словно я стучался в дверь беды [47] .
Двадцать пять лет назад
Суббота, 19 декабря 1992 года
47
Альбер Камю. Посторонний (перевод Норы Галь).
Снег валил с раннего утра. Небывалая, неожиданная перемена погоды, случившаяся в тот день рождественских каникул, вызвала великую сумятицу. «Чудовищный хаос», как говорили в этих краях. На Лазурном Берегу с лихвой хватило и легкого белого пушка, чтобы парализовать всякую деятельность. Оно и понятно: ведь тогда шел не жиденький снег, а грянул настоящий буран, невиданный с января 1985-го и февраля 1986 года. По некоторым сообщениям, в Аяччо тогда выпало пятнадцать сантиметров снега, в Антибе – десять, а в Ницце – восемь. Самолеты взлетали в час по чайной ложке, большую часть поездов отменили, дороги стали практически непроезжими. Не говоря уже о непредвиденных перебоях в электроснабжении, нарушивших привычный ход жизни.
Из окна моей комнаты я разглядывал скованный стужей кампус. Картина была сюрреалистическая. Снег как будто стер пустошь, накрыв ее широким белым покрывалом. Под его тяжестью гнулись оливковые и цитрусовые деревья. А приморские сосны словно перенеслись в белоснежно-пушистый антураж сказок Андерсена.
Интерны большей частью успели уехать из лицея накануне вечером. Сент-Экз опустел, как традиционно случалось только раз в году – на рождественские каникулы. На территории кампуса оставались лишь редкие воспитанники, которым в виде исключения разрешили проживать в своих комнатах и в каникулы. Это были учащиеся подготовительных классов, готовившиеся к строгим отборочным экзаменам, а также три-четыре преподавателя, проживавших здесь же на служебных квартирах и опоздавших на свои самолеты и поезда из-за бурана.
Вот уже с полчаса как я сидел за столом, вперившись безнадежно потухшим взором в условие задачи по алгебре.
Упражнение № 1
Допустим, что a и b являются парой действительных чисел, подобных 0 < a < b. Положим, что u0 = a, a v0 = b,
Докажите, что последовательности (un) и (vn) являются смежными и что их общая граница равняется
Мне было около девятнадцати лет. Я учился в подготовительном научном классе. С началом учебного года – в сентябре – жизнь моя превращалась в ад: я не знал ни покоя, ни отдыха и спал часа по четыре. Темп обучения на подготовительном отделении выбивал меня из колеи и отнимал все силы. В моем классе пятнадцать из сорока учеников уже бросили учебу. Я пока держался, хотя, казалось, это был напрасный труд. Я ненавидел математику с физикой, и, поскольку эти дисциплины давались мне с трудом, приходилось тратить на них большую часть времени. Меня интересовали искусство и литература, но, по разумению родителей, достойный жизненный путь – до меня им прошли мои брат с сестрой – непременно пролегал через инженерную или медицинскую школу.
Впрочем, я куда больше страдал не из-за учебы, а по другой причине. По-настоящему меня угнетало и разрывало мне душу равнодушие одной девчонки.
Все мои мысли с утра до вечера занимала Винка Рокуэлл. Мы с ней были знакомы уже два года, с тех пор как ее дед Аластер Рокуэлл решил, что после смерти родителей ей будет лучше учиться дальше во Франции, подальше от Бостона. Это была необычная девчонка – образованная, живая и жизнерадостная. У нее были рыжие волосы, разного цвета глаза и тонкие черты лица. Она не считалась первой красавицей в Сент-Экзе, но ее окружала чарующая аура и какая-то тайна, которые притягивали, точно магнит, и сводили с ума. Было в ней что-то неуловимое, то, что порождало обманчивую мысль: если вам удастся завладеть Винкой, вы будете владеть и всем миром.
Довольно долго мы с ней были неразлучными друзьями. Я показал ей все мои любимые места в этих краях: Ментонские сады, виллу Керилос, парк Фонда Маг, улочки Туррет-сюр-Лу… Мы таскались с ней повсюду и могли разговаривать часами напролет. Мы взбирались на via ferrata [48] в Ла-Коломиане, уписывали за обе щеки гороховые блинчики на провансальском рынке в Антибе, подолгу болтали ни о чем под генуэзской башней на пляже Дез-Онд.
Мы буквально читали мысли друг друга, и наше взаимопонимание неизменно меня изумляло. Винка стала для меня родной душой, которую я ждал с той поры, как достиг того возраста, когда начинаешь кого-то ждать.
48
Железная дорога (ит.).
Сколько себя помню, я всегда чувствовал себя одиноким, немного чужим в этом шумном, обыденном мире, который поражал, как заразная болезнь. Одно время я убеждал себя, что от тоскливого чувства одиночества могут избавить книги, но от книг нельзя требовать слишком многого. Они пичкают разными историями, как бы по доверенности вынуждают проживать обрывки чужих жизней, но они никогда не обнимут и не утешат, когда станет страшно.
Винка привнесла в мою жизнь не только свет, но и тревогу – страх, что я могу ее потерять. Так оно и вышло.