Девушка из грез
Шрифт:
Лина в это время налетела на другого слугу и отняла тарелку с маленькими воздушными пирожными.
Не успела я опомниться, как и пирожные и один из бокалов оказались в моих руках, а мы с сестрами очутились за колонной.
– Пей. – Мила почти приказывала.
Я нервно сглотнула и пригубила. Вино оказалось вкусным.
– Ешь! – поддержала младшенькая.
Я вопросительно приподняла брови. Вопрос «чем?» просто застрял в горле.
Лина сообразила – забрала тарелочку,
Наконец близняшки не выдержали.
– Соули, ты должна нам помочь! – горячо прошептала Мила.
– Нет, – тут же вклинилась Лина. – Не должна. Ты просто обязана!
Девочки переглянулись и протянули дружно:
– Ну пожа-а-а-алуйста!
Вино придало сил, и замысел сестер уже не казался страшным. И я не удержалась от шпильки:
– Что, опять умертвие?
– Почти, – ответила абсолютно серьезная Мила.
Младшенькая важно кивнула и пояснила:
– Госпожа Вайя.
– А что с ней? – уже понимая, чем именно мэрская дочка не угодила близняшкам, поинтересовалась я.
– Она решила захапать нашего мага! – дружно выдали девчонки. Обе говорили шепотом, но мне показалось, что от вопля даже мраморные колонны содрогнулись.
– Тише!
Я невольно схватилась за сердце и едва не расплескала остатки вина. Мила учтиво забрала бокал и впихнула в руку второй, полный.
– Что за словечки! – вмиг опомнилась я. – И что за… «нашего мага»?!
Сестры надулись, чем снова напомнили бурундуков. И даже элегантные платья и взрослые прически исправить положение не могли. Бурундуки – они бурундуки и есть!
– Соули, ты понимаешь, он с ней три танца станцевал! – выпалила Мила.
– Только с ней! – добавила Лина.
– Она его увести хочет!
– Отбить!
– Отбить у нас! – горячо добавила старшенькая, а я… поперхнулась вином.
О Богиня, ну что за балаган?
– Ну а я-то тут при чем?
– Соули, ты должна помочь, – безапелляционно заявила Мила.
– Как?
– Отбей его у этой дуры. – Лина даже ногой от возмущения топнула.
– Отбей! – горячо поддержала Мила. – Ты вон какая красивая, ты точно сможешь!
– А потом, ну когда он госпожу Вайю забудет, нам отдашь… Все по-честному.
Я так и не сообразила, как быть – растеряться или рассмеяться. В итоге выбрала третье – начала злиться.
– Девочки… а вы забыли, о чем мы говорили вчера? Перед обедом?
Мила сделала честные глаза и заявила:
– Помним, конечно. Но
– Ага, – вклинилась младшенькая. – Запрета больше нет…
О Богиня! Они невыносимы.
– Мой ответ – нет. Не буду. И вам не позволю.
Снова надулись. А еще губки поджали и глазки опустили.
– А мы ей пирожные приносили, – пробормотала Лина.
– Ага. – Мила громко шмыгнула носом и брезгливо осмотрела зажатый в руке бокал. – И вино…
От просмотра полной версии театральной постановки под названием «Неблагодарная сестра» спас далекий, басистый, совершенно пьяный крик:
– Да я… да я… да я вас всех!
Шепотки и разговоры стихли мгновенно. Отныне тишину нарушала лишь тихая мелодия флейты – музыканты… им положено быть невозмутимыми и играть, даже когда потолок рушится.
Выходя из-за колонны, я не знала, но чувствовала… и не ошиблась. Двое плечистых слуг уверенно вели к выходу не менее плечистого господина Данда. Ну как вели… несли – ноги отставного военного волочились по начищенному до блеска паркету, изредка дергались в попытке найти опору, но…
– О Богиня!
– М-да… неприятное зрелище, – сказал кто-то.
Я вздрогнула и повернула голову, чтобы встретиться с возмущенным взглядом. Господин Райлен примирял на себя образ тетушки Тьяны, не иначе.
– Какой скандал! – тихо ахнула мамулечка.
Одновременно с ней ту же мысль высказала половина дам.
Потом родительница повернулась ко мне, сказала с искренним сочувствием:
– А ты с ним танцевала!
О Богиня! Как хочется провалиться!
– Кстати о танцах, – тут же подключился Райлен. – Госпожа Соули, я могу рассчитывать на первые два танца второго акта?
– Нет! – выпалила я. Вышло гораздо громче, чем предписано этикетом.
Брюнет подавил улыбку и обратился к госпоже Далире:
– Надеюсь, господин Данд не успел слишком сильно повлиять на вашу дочь… – сказал и бросил недвусмысленный взгляд на зажатый в пальчиках бокал.
О Богиня! Я же совсем забыла!
В глазах мамулечки вспыхнул неподдельный ужас.
– Анрис…
Папа в нашем разговоре не участвовал, потому что по-прежнему стоял рядом с господином Данредом. Только теперь они явно не поставки вина обсуждали. Кажется, господин Данред был глубоко шокирован поведением сына, и господин Анрис, как человек знакомый с ситуацией – ведь наши братья тоже вдали от родительского очага воспитывались, – пытался успокоить.
Зато повернувшись, понял все и сразу.
– Соули? – строго вопросил он.
Тут из-за колонны выпорхнули близняшки. Мила уже избавилась от пустого бокала, и я решилась на ложь: