Девушка из ниоткуда 4
Шрифт:
Велись переговоры по аренде еще одного катка. Бармина хотела разделить тренировки. На одном катке Виктор Лебедев (сменивший почившего Розова) будет вести старшую и младшую группы. А на втором — они с Ладыгиной займутся исключительно высшей лигой. Тогда можно и народу побольше набрать, и тренерский штаб расширить, и денежки станут капать уже совсем другие. А то из-за хоккеистов льда было явно недостаточно.
Катя стояла рядом, поглядывая на ледовое представление. Последнее время она плавно превращалась в «танцующего тренера». Все меньше находилась на льду и все больше командовала,
— Всё, заканчиваем! Время.
Броуновское движение на льду стало замедляться. Фигуристы один за другим заканчивали свои элементы и катились к бортику. И лишь Каргина продолжала упорно напрыгивать триксель. Он у нее периодически получался хорошо, однако не хватало стабильности.
— Даша, заканчивай! Время уже.
— Последний разик…
Девушка пошла на новый заход. Ольга Валентиновна, наблюдая за входом «в круг» досадливо поморщилась. — Опять вкручивает!
Катя кивнула — Ага.
Прыжок сорвался, Даша не удержалась на ногах и брякнулась на лед. Однако быстро поднялась и с виноватым видом направилась к борту. Тренер стала ей пенять.
— Ты почему вкручиваешь-то? Сколько можно говорить? Мах должен идти в круг! А ты начинаешь уже в кругу.
Та расстроенно сопела. — Но у меня ведь получается вроде.
— Всё на группировку свою надеешься? На одной группировке далеко не уедешь. Сейчас получается. А вот прибавишь в весе хоть немного или подрастешь и куку!
Катя вмешалась в разговор. — Любая, махонькая помарка на въезде, нога хоть чуть дернется и всё. Надо поднимать себя наверх, а не вкручиваться. Я же показывала!
— Я поняла. Постараюсь.
— Очень на это надеюсь, — кивнула Бармина. — Всё, иди.
Девушка уныло побрела к выходу, а тренерша повернулась к Кате. — Вот поставили ей неправильную технику, не отучится никак. Хоть кол на лбу теши!
— Ничего, прорвется.
— Да куда она денется, — улыбнулась Бармина. — Как она тебе вообще?
— Очень даже ничего. Вот только на силовую зациклена. Молотит-молотит, как двужильная. Артистизма добавить бы.
— Ха! Дык она с тебя пример-то берет. С кумира своего. Вот и молотит… как двужильная.
Катя удивленно подняла брови. — Кумир? Я думала она такая… сама себе кумир. Замкнутая какая-то… молчит всё время. Скажешь что-то, кивнет только: — «Угу, поняла».
— Да ладно! Она перед тобой робеет просто. Сама мне говорила. Хочет быть на тебя похожей, хоть чуть-чуть.
— Надо же… не знала. Очень даже приятно!
— А то! — Она снова посерьезнела. — Как с Женей-то? Продлевать не надо?
Катя встрепенулась. — Не надо. Она почти в порядке. На следующую тренировку придет, будет вместе со всеми. До чемпионата полностью восстановится.
— Обещаешь?
— Клянусь!
— Ну и хорошо. Надеюсь, перед чемпионатом ее снова какой-нибудь оболтус не бросит. Ох девчонки…
Они еще немножко поговорили,
Выйдя на улицу, пошагала к метро. И увидела Дашу. Та стояла неподалеку от входа, явно дожидаясь. Быстро подбежала, пошла рядом. — Можно?
— Можно, если осторожно. — улыбнулась Катя. — Чего какая робкая?
— Ну так… Она смутилась и даже покраснела немножко. — Мне ведь тоже на метро. Только в другую сторону.
— Я знаю, видела тебя.
— Я тоже…
До входа в тоннель было метров сто. Они пошли вместе. Катя поняла, что Каргина хочет о чем-то сказать, но стесняется. — Так что ты хотела — то?
— Да вот… Вы наверно обо мне говорили… когда я ушла.
— Немножко.
— Ругали?
Катя хмыкнула. Вот в чем дело-то! Переживает. — Да нет, наоборот хвалили. А то что с трикселем — так это тебе технику неверную поставили, ты же не виновата.
Та радостно заулыбалась. — Ага, у нас так учили, что в трикселе главное — группировка. Прыгать высоко не надо, только крутить. Я исправлю!
— Даже и не сомневаюсь.
Вдруг она спросила. — А как Женя? С ней нормально?
Катя понимающе сощурилась. — Вот тут я тебя разочарую, уж извини. С ней всё нормально. И на Россию она поедет. Без обид.
Та аж вспыхнула. — Вот я так и думала! Что вы… так думаете. Это же не так! Она заслужила, ей и ехать. А я… сама виновата. Дома топят сильно. Ночью проснулась, душно, вся потная. Окно открыла… а там ветер. Вот и прохватило. Сама же виновата! Я не потому спросила… Не надо так. Пожалуйста.
Кате стало неудобно. Ну вот… нехорошо получилось. — Извини. Ну… бывает, все люди ошибаются. Извини.
Перед ними уже простирался вход в тоннель. Катя остановилась и… протянула руку.
— Давай дружить?
Даша радостно ахнула и пожала. — Давай!
Попрощавшись с Катей после эскалатора, Даша прошла на свою сторону. Глянула время на табло. Около пяти минуток до поезда. Подошла к черте, принялась ждать. Улыбка не сходила с ее лица.
— Так классно! Надо же, с Ладыгиной подружились! Давно надо было поговорить-то… Чего боялась-то! Нормальная она, не зазнается совсем. И с Воронец тоже… Вот так и знала, что они про меня такое думают! Ну вот, теперь не будут думать…
Неподалеку, на лакированной деревянной лавке сидел… парень? Выглядел немножко странно. Одет в обвисшую на плечах куртку, явно не по размеру. Такие же штаны непонятного фасона. Видавшие виды ботинки. Полное ощущение, что это старье было приобретено на какой-то «гуманитарной раздаче». В лучшем случае — куплено за гроши в секанд-хенде. На голове черная лыжная шапочка, натянутая на глаза. Ворот куртки застегнут чуть не у самого носа.
Парень сидел довольно давно. Как минимум два поезда уже пропустил. Однако никто не обращал на него внимания. Конец работы, час пик. Народ валил густо и никому не было дела до одинокого «ждуна».