Девушка из низшего общества
Шрифт:
– Входите.
– Один живете? – поинтересовался следователь, переступая порог моего дома и окидывая комнату таким взглядом, словно рассчитывал подселить кого-нибудь ко мне или сам подселиться.
– Ваш вопрос имеет какое-то отношение к цели вашего визита? – спросил я, сразу давая понять следователю, кто в доме хозяин, а кто гость.
Полицейский чуть смутился:
– Да нет, просто так спросил.
– Я холостяк, живу один, – признался я.
– А я вот ехал мимо на автомобиле, зашел, – объявил следователь.
– Как в таких случаях говорит один мой хороший
– Ха-ха, – принужденно рассмеялся следователь Клементьев. – Велик и могуч русский язык. А еще шутниками богата Россия, чего только не придумают люди.
Я закрыл двери и прошел следом за Клементьевым в гостиную.
– Вы ведь находитесь под следствием, Игорь Степанович. С вас взята подписка о невыезде.
Теперь следователь дал мне понять, что хоть хозяином квартиры являюсь я, то он является хозяином положения. Он сел в кресло, папочку устроил на коленях.
– Смотрю, дома находитесь, соблюдаете данное обязательство не выезжать за пределы города.
– Как видите, – развел я руками и сел на диван. – Открылись какие-либо обстоятельства в деле убийства Арсеньевой Татьяны?
– Пока нет, но надеемся найти преступника. Кстати, меня интересует вопрос, зачем вы сегодня ходили к Клавдии Павловне Никитиной?
Вопрос застал меня врасплох.
– Кто это? – спросил я, стараясь выгадать время, чтобы собраться с мыслями.
– Это женщина, которая живет в одном подъезде с погибшей девушкой. Отпираться бесполезно, Игорь Степанович. Клавдия Павловна звонила мне, сказала, что приходил какой-то подозрительный полицейский. Показывал удостоверение. По описанию на вас похож. Если хотите, можем очную ставку устроить.
– Не стоит, – покачал я головой.
– Ваши деяния аферизмом попахивают. Вы так не считаете?
Я закинул ногу на ногу и скрестил на груди руки.
– Ну, было дело, ходил к Клавдии Павловне, думал, может быть, у нее узнаю что-нибудь интересное об убийстве.
– И что, узнали что-нибудь? – с интересом спросил Константин Владимирович.
Всем своим видом я показал свое разочарование.
– Да нет, особо ничего и не узнал. Разве что у той погибшей девушки, Татьяны Арсеньевой, была домработница, которая убиралась в ее съемной квартире и готовила ей пищу. Вы, кстати, с ней не беседовали?
– Беседовали, – признался следователь, – но ничего особенного этот разговор не дал.
– А не могли бы вы подсказать мне адресок домработницы Арсеньевой?
– Это еще зачем? – искренне удивился следователь.
– Ну, возможно, я узнал бы что-нибудь у нее.
– Я уже с нею беседовал, – махнул пухлой рукой следователь.
– Кто знает, вдруг для вас кое-какие обстоятельства не имеют в деле никакого значения…
– Но зачем вам лезть в это дело? – спросил следователь, барабаня пальцами по папке, лежавшей у него на коленях.
Странный человек. Его бы на мое место, да обвинить в убийстве молодой женщины.
– Ну, во-первых, я занимаюсь частным сыском, а во-вторых, нахожусь под следствием и очень хочу помочь полиции изобличить настоящего преступника, а самому реабилитироваться.
Клементьев выпятил губы,
– Я не могу дать вам адрес этой женщины, потому что это относится к тайне следствия.
– Господь с вами, Константин Владимирович, какая тайна следствия! – поднял я на смех следователя. – Я же все равно узнаю адрес, просто вы усложняете мне задачу. Мне придется потратить какое-то время на выяснение нужного мне адреса. Давайте так, я вам сообщу в обмен на адрес домработницы Арсеньевой кое-какую информацию, касающуюся еще одного преступления, которое, как я думаю, относится непосредственно к смерти Татьяны Арсеньевой.
Следователь как-то сразу весь подобрался и выпрямился, будто охотничья собака, сделавшая стойку перед найденной дичью.
– И что же это за информация?
– В общем, начнем сначала, с того, каким образом я был втянут в это дело. А произошло следующее. Из дома Шереметьева – владельца сети продуктовых магазинов, очень богатого человека – пропала крупная сумма денег. Он нанял меня для того, чтобы я вычислил воришку, который, несомненно, из круга его семьи. За то время, пока я опрашивал круг подозреваемых лиц, произошло убийство девушки сына Шереметьева, Андрея, Татьяны Арсеньевой. А вот не далее как два дня назад произошло покушение на убийство Алины Еремеевой – натурщицы того же самого Андрея Шереметьева, сына Алексея Михайловича Шереметьева. Так что, несомненно, убийство Татьяны Арсеньевой и нападение на Еремееву Алину – дело рук одного и того же человека. И эти два дела необходимо объединить в одно.
– Интересно, откуда у вас такие сведения, Игорь Степанович? – подозрительно спросил следователь Клементьев.
– Я их добыл в ходе расследования дела, порученного мне Шереметьевым.
– Ну и нашли воришку-то? – не скрывая любопытства, спросил Клементьев.
– Скажем так: в ходе расследования мне удалось вынудить вора признаться в краже Шереметьеву-старшему.
– И кто же это?
– Тайна следствия, – усмехнулся я.
– Но, может быть, этот воришка убил Арсеньеву и ранил Еремееву.
Я покачал головой.
– Этого я не знаю, – сказал я с сожалением.
– Так кто он?
– Назовите мне адрес домработницы Арсеньевой.
– Вы торгуетесь? – хмыкнул следователь.
– Приходится.
Клементьев водрузил на нос очки.
– Ну хорошо. – Он открыл папку, полистал находившиеся в ней бумаги, потом развернул к себе и провозгласил: – Шаврина Зинаида Николаевна, улица Добролюбовская, дом 23, квартира 30. – Следователь посмотрел на меня поверх очков и набычился, словно собирался боднуть меня.
Хоть я и давал слово Шереметьеву не разглашать его семейную тайну, но постольку поскольку в деле было замешано убийство, то я вправе освободить себя от данного Шереметьеву обязательства.
– Это Андрей Шереметьев.
– Странно, – задумчиво проговорил Клементьев. – Точнее, подозрительно. Обе девушки – и убитая, и раненая – близкие знакомые Андрея.
– Одна любовница, другая натурщица, – поддакнул я.
Целую минуту следователь молчал.
– Может быть, он и есть убийца? – наконец спросил он сам у себя.