Девушка из высшего общества
Шрифт:
Он все говорил и говорил, и у Кэтрин закружилась голова.
– Наш союз не просто тривиальное соглашение. Вместе мы с тобой сила. А то, что здесь сейчас было, это так, сущее дерьмо… Пожалуй, мне не следовало приводить ее к нам в дом, но это не главное. Кэти, неужели ты не понимаешь? Это все глупости! Все это яйца выеденного не стоит.
Кэтрин сжала керамическую чашку, стоявшую перса ней на столике, и швырнула на пол, чтобы прервать этот бесконечный поток лжи.
– Я хочу знать, она у тебя первая? – тихо спросила она. – Или были другие? И сколько
Воинственность на лице Рика уступила место растерянности.
– Сколько? – повысила голос Кэтрин. Будучи по натуре идеалистом, Рик свято верил в необходимость говорить правду.
– Ну, было, пару раз… – пробормотал он. – Да какая разница? Говорю тебе, Кэти, к нам с тобой это не имеет никакого отношения!
– Нет, имеет! – закричала Кэтрин и, схватив другую чашку, швырнула ее об стену. – Мы с тобой венчались! И поклялись друг другу в верности. А ты трахаешься со всеми подряд! – Она грубила преднамеренно – именно потому, что знала, как это выводит мужа из себя.
– Хватит! – Рик подошел к ней вплотную, и его лицо исказилось от ярости. – Прекрати сейчас же! Он схватил ее за руку, и Кэтрин, вскрикнув от боли, вырвалась, а он наотмашь ударил ее по лицу.
От неожиданности Кэтрин пошатнулась и стукнулась о край столика. Всхлипнув от боли и обиды, она спрятала лицо в ладонях и заметила, что из носа сочится кровь.
Увидев кровь, Рик шагнул к ней и упавшим голосом произнес:
– Кэти, я…
Она вытерла кровь тыльной стороной ладони и, глядя на алое пятно, попятилась. Рик сморщился – точно ребенок, который вот-вот расплачется.
– Я не хотел! Я… Кэти… Боже, что ты со мной сделала! Как ухитрилась довести до такого?!
Он протянул к ней руку, но она увернулась, выскользнула из кухни и, чувствуя слабость в коленях, вышла из дома.
– Кэти! – крикнул Рик. – Кэти!
И она отчетливо вспомнила, как он звал ее в день свадьбы, когда украл ее у отца. Она споткнулась и побежала. А в спину ей несся крик:
– Кэти! Вернись!
Она дернула ручку дверцы, плюхнулась на сиденье и дрожащими руками повернула в замке ключ зажигания. Взглянув в зеркало заднего вида, Кэтрин увидела, что Рик бежит к машине, и поспешила нажать на газ. «Мерседес» рванул вперед, а Рик, сжав кулаки, стоял, глядя ей вслед.
Выехав на шоссе, Кэтрин сбросила скорость. Щека все еще горела от удара. В горле перехватывало, глаза застилали слезы. Господи, как же ей больно! И как жить с этой болью? Она вспомнила его слова: «Первая, не первая… Изменял, не изменял»… А ведь он на самом деле винит во всех бедах ее! И завтра снова начнет убеждать ее в том, что ничего особенного не случилось. Неужели он не понимает, как ей больно? От одной мысли, что завтра на работе она увидит мужа. Кэтрин стало тошно. Нет, надо уехать хотя бы на время.
– На следующее утро, предупредив одного Лесли, Кэтрин уехала в Брайтон на виллу отца.
Лесли стоял за живой изгородью и сквозь темные стекла очков смотрел на уединенный клочок пляжа. Кэтрин только что вышла из воды и стояла, подставив лицо солнцу и раскинув руки.
Лесли не мог точно определить, когда именно дружба переросла в любовь, а привязанность в желание. Да у него и в мыслях не было влюбляться в Кэтрин Эшби! Ведь он давно не юнец. И вообще, хлопотное это дело. Тем более что Кэтрин замужем, а интрижки с чужими женами противоречат его принципам. Но один лишь вид Кэтрин наполнял его пронзительно сладостным чувством, какого не вызывала в нем еще ни одна женщина.
Только теперь, когда ее брак изжил себя, Лесли позволил признаться самому себе в своих чувствах. А до этого он ни разу ничем себя не выдал. Когда же он узнал о случившемся, ему захотелось встряхнуть Кэтрин как следует – за упрямство, за потерянные годы… И за то, что такая умная, тонкая женщина так долго оставалась рабыней чувства, которое питала к Рику Стентону.
А пока что придется ее утешать. Придется стать старым добрым Лесли, поглаживать ее по плечу и делать вид, будто он печалится вместе с ней. Что не так просто, особенно если хочется пуститься в пляс и орать во всю глотку: скатертью дорожка, Рик!
А еще Лесли очень хотелось, чтобы Кэтрин посмотрела ему в глаза и сказала: хорошо, что теперь все позади и у нас с тобой появился шанс. Только Кэтрин никогда не допускала подобных вольностей, так что ждать ему нечего, во всяком случае пока.
Кэтрин завернулась в полотенце, и через минуту Лесли с лучезарной улыбкой вышел из засады.
– Кого я нижу! Никак это наш президент? – с дурашливым видом произнес он, приподнимая темные очки. – Кэтрин, а загар тебе к лицу!
– Лесли! Что ты здесь делаешь?
– Да вот, пробегал мимо, думаю, дай загляну на пляж…
Кэтрин бросилась, было к нему, но, вспомнив, что на ней только пляжное полотенце, затянула его потуже и чмокнула Лесли в подбородок.
Он слегка обнял ее и приложился к влажным, пахнущим морем и солнцем волосам.
– Ну, как ты тут? Я уже начал беспокоиться…
– Ты обо мне беспокоился? – переспросила Кэтрин, опустив глаза.
– А почему тебя это удивляет? – Он снял очки и сунул в кармашек тенниски. – Три недели президента нет на месте. Ну и вообще… Мы же с тобой друзья. С тобой все в порядке?
Кэтрин пожала плечами и села на шезлонг, старательно придерживая полотенце руками.
– Лесли, ты знал?
Он прошелся взглядом по пустынному пляжу, перевел глаза на синь залива.
– О чем?
– О Рике и Молли. Ну и вообще… Лесли обернулся к ней и молча кивнул. Кэтрин показалось, что ее снова предали.
– Выходит, о неверности Рика знали все, да? – ужаснулась она. – Все, кроме меня!..
– Ну не все, но…
Кэтрин поднялась и, глядя на него сверху вниз, упрекнула:
– Лесли, как ты мог? Какой же ты друг? Почему не сказал мне? Из пресловутой мужской солидарности, да?