Девушка, которая взрывала воздушные замки (Luftslottet som sprangdes)
Шрифт:
Ни Телеборьяна, ни мужчины, которого сфотографировал у кафе Кристер Мальм и которого они считали Юнасом, видно не было. Хенри посмотрел на часы. 15.01. Он дышал так, будто пробежал Стокгольмский марафон.
Он наугад пробежал через зал и выскочил из дверей, выходивших на Васагатан. Остановился, огляделся и стал рассматривать всех в поле зрения, одного человека за другим, но не нашел ни Петера Телеборьяна, ни Юнаса.
Хенри развернулся и снова бросился в здание вокзала. 15.03. У кольца было пусто.
Потом он поднял взгляд, и перед
Хенри Кортес перевел дух, вытер ладонью пот со лба и направился за ними.
Микаэль Блумквист прибыл на Стокгольмский центральный вокзал на такси в 15.07. Он поспешил в главный зал, но не увидел там ни одного знакомого лица.
Он достал свой Т10, собираясь вызвать Хенри Кортеса, но телефон у него в руке зазвонил сам.
– Я их вижу. Они сидят в пабе «Три кубка» на Васагатан, возле спуска к поездам, идущим в сторону Аккала.
– Спасибо, Хенри. А ты где?
– Стою у барной стойки и пью пиво. Я это заслужил.
– О’кей. Меня они знают в лицо, поэтому я заходить не буду. У тебя, вероятно, нет возможности слышать их разговор.
– Ни малейшей. Я вижу спину Юнаса, а этот чертов Телеборьян бормочет себе под нос так, что даже по губам ничего не разобрать.
– Ясно.
– Но у нас может возникнуть проблема.
– Какая?
– Этот Юнас выложил на стол бумажник и мобильный телефон. А поверх бумажника положил ключи от машины.
– О’кей. Это я беру на себя.
Мобильный телефон Моники Фигуэролы исполнил лейтмотив из «Однажды на Диком Западе», и она отложила книгу о восприятии бога в античности, которую ей никак не удавалось дочитать.
– Привет. Это Микаэль. Что ты делаешь?
– Сижу дома и разбираю фотографии старых любовников. Меня сегодня бессовестно бросили.
– Прости. Машина у тебя поблизости?
– Когда я в последний раз смотрела, она была на стоянке перед домом.
– Отлично. Ты не хочешь прокатиться по городу?
– Не особенно. Что происходит?
– Петер Телеборьян пьет пиво с Юнасом в районе Васастан. А поскольку я завел привычку стучать в СЭПО, то подумал, может быть, ты захочешь подключиться.
Моника Фигуэрола тут же соскочила с дивана и протянула руку к ключам от машины.
– Ты не шутишь?
– Едва ли. Кстати, перед Юнасом на столе лежат автомобильные ключи.
– Уже еду.
Малин Эрикссон по телефону не отвечала, но Микаэлю Блумквисту повезло поймать Лотту Карим, ходившую по универмагу с целью купить подарок мужу на день рождения. Микаэль потребовал, чтобы она взялась за сверхурочную работу, и попросил ее немедленно отправляться в паб, а потом снова позвонил Кортесу.
– План таков. Через пять минут у меня будет машина. Мы припаркуемся
– О’кей.
– Тебе в помощь через несколько минут появится Лотта Карим.
– Отлично.
– Когда они станут уходить, садись на хвост Юнасу. Иди за ним пешком и сообщай мне по мобильному, где вы находитесь. Нам надо знать, когда он приблизится к машине. Лотта пусть берет Телеборьяна. Если мы не успеем, запиши номер его машины.
– О’кей.
Моника Фигуэрола припарковалась возле гостиницы «Нордик Лайт Отель», перед местом отправления поездов в аэропорт. Буквально через минуту Микаэль Блумквист открыл дверцу с водительской стороны.
– В каком пабе они сидят? – спросила Моника.
Микаэль объяснил.
– Я должна вызвать подкрепление.
– Не беспокойся. Мы держим их под контролем. Семь нянек рискуют только все испортить.
Моника Фигуэрола посмотрела на него с подозрением.
– А как ты узнал об этой встрече?
– Сорри. Анонимный источник.
– У вас что, в «Миллениуме» имеется какая-то долбаная собственная разведка? – воскликнула она.
Микаэль стоял с довольным видом – всегда приятно обскакать СЭПО на их же территории.
На самом же деле он не имел ни малейшего представления о том, как получилось, что Эрика Бергер позвонила ему, словно гром среди ясного неба, и сообщила о встрече Телеборьяна с Юнасом. Начиная с 10 апреля она ничего не знала о редакционной работе «Миллениума». Про Телеборьяна она, разумеется, слышала, но Юнас возник только в мае, и, насколько Микаэлю было известно, Эрика не знала даже о его существовании и уж тем более о том, что он является предметом размышлений «Миллениума» и СЭПО.
В самое ближайшее время с Эрикой Бергер надо серьезно поговорить.
*
Лисбет Саландер выпятила губы, глядя на экран карманного компьютера. Вернув доктору Андерсу Юнассону его мобильный, она отбросила все мысли о «Секции» и сосредоточилась на проблемах Эрики Бергер. По зрелом размышлении она вычеркнула из оставшейся группы подозреваемых всех женатых мужчин. Она знала, что пошла по самому легкому пути и что за этим решением не стоит никакой надежной статистики или научных наблюдений. «Ядовитым пером» вполне мог оказаться добропорядочный отец семейства с пятью детьми и собакой, или кто-то из отдела охраны, или даже женщина, хотя в это Лисбет не верила.
Она просто-напросто хотела уменьшить количество имен в списке, а благодаря последнему решению группа сократилась с сорока восьми до восемнадцати человек. Среди оставшихся, как заметила Лисбет, оказались в основном известные репортеры и начальники или руководители среднего звена в возрасте тридцати пяти лет и старше. Если среди них она ничего интересного не найдет, район поисков можно будет опять расширить.
В четыре часа дня Лисбет зашла на домашнюю страничку Республики хакеров и перекинула список Чуме. Через несколько секунд он ее вызвал.