Девушка, которая взрывала воздушные замки (Luftslottet som sprangdes)
Шрифт:
– Мириам By там нет.
Лисбет покосилась на Аннику Джаннини.
– Она почти сразу после выхода из больницы уехала во Францию. Если захочешь с ней связаться, то она живет у родителей.
– Почему ты мне не говорила?
– Ты не спрашивала.
– Хм.
– Ей надо было отключиться. Микаэль дал мне утром вот это, сказав, что тебе это может понадобиться.
Она передала Лисбет связку ключей, и та взяла ее, не говоря ни слова.
– Спасибо. Можешь выпустить меня где-нибудь на Фолькунгагатан?
– Ты не хочешь говорить мне, где живешь?
– Позже.
– Хорошо.
Покинув здание полиции, Анника включила мобильный телефон, и тот начал пищать, как раз когда они проезжали Шлюз. Анника взглянула на дисплей.
– Это Микаэль. Он в последние часы звонит каждые десять минут.
– Я не хочу с ним разговаривать.
– Твое дело. Но можно, я задам тебе личный вопрос?
– Да?
– Что тебе все-таки сделал Микаэль, что ты его так сильно ненавидишь? Ведь если бы не он, тебя, скорее всего, упекли бы сегодня в сумасшедший дом.
– Я Микаэля не ненавижу. Он ничего мне не сделал. Просто сейчас не хочу с ним встречаться.
Анника Джаннини покосилась на свою подзащитную.
– Я не собираюсь вмешиваться в твои личные дела, но ты в него влюблена, не так ли?
Лисбет смотрела в боковое стекло, ничего не отвечая.
– Мой брат совершенно безответствен, когда дело касается женщин. Он трахается направо и налево, не понимая, какую боль может причинять женщинам, которые рассматривают его как нечто большее, чем случайно подвернувшегося парня.
Лисбет посмотрела ей в глаза.
– Я не хочу обсуждать с тобой Микаэля.
– Ладно, – согласилась Анника. Она припарковалась у тротуара, немного не доезжая Эрстагатан. – Здесь подойдет?
– Да.
Они немного посидели молча. Лисбет не делала попыток открыть дверцу машины. Через некоторое время Анника заглушила мотор.
– Что будет дальше? – спросила в конце концов Лисбет.
– Дальше… начиная с сегодняшнего дня ты больше не являешься недееспособной и можешь делать, что хочешь. Сегодня в суде мы добились своего, но еще остается целый ряд бюрократических формальностей. В Комитете по надзору за органами опеки и попечительства пойдут разбирательства по поводу ответственности за случившееся, и возникнут вопросы о компенсации и тому подобном. Да и расследование преступлений будет продолжаться.
– Мне не нужна никакая компенсация. Я хочу, чтобы меня оставили в покое.
– Я понимаю. Но твое желание большой роли не играет. Этот процесс пойдет независимо от тебя. Я бы предложила тебе нанять адвоката, который сможет представлять твои интересы.
– А ты не хочешь продолжать быть моим адвокатом?
Анника потерла глаза. После такого тяжелого дня она чувствовала себя совершенно опустошенной. Ей хотелось поехать домой, принять душ и подставить мужу спину для массажа.
– Не знаю. Ты мне не доверяешь. А я не доверяю тебе. У меня нет никакого желания втягиваться в долгий процесс, где мои предложения или попытки что-либо обсудить будут наталкиваться на глухое молчание.
Лисбет долго сидела молча.
– Я… я плохо умею поддерживать
Это прозвучало как извинение.
– Возможно. Твое неумение поддерживать человеческие отношения – не моя проблема, но она станет моей, если мне придется представлять твои интересы.
Молчание.
– Ты хочешь, чтобы я и дальше была твоим адвокатом?
Лисбет кивнула. Анника вздохнула.
– Я живу на Фискаргатан, девять. Над площадью Мусебакке. Ты можешь меня туда отвезти?
Анника еще раз покосилась на свою подзащитную, но в конце концов завела машину и предоставила Лисбет показывать ей дорогу. Они остановились неподалеку от нужного дома.
– О’кей, – сказала Анника. – Давай попробуем. Вот мои условия. Я буду представлять твои интересы. Мне надо, чтобы ты не уклонялась от встреч, когда ты мне понадобишься. Если мне потребуется знать твое мнение по поводу того, как мне действовать, я хочу получать четкие ответы. Если я позвоню и скажу, что ты должна встретиться с полицейским или прокурором или сделать что-либо другое, касающееся расследования преступлений, значит, я оценила ситуацию и пришла к выводу, что это необходимо. В таком случае я требую, чтобы ты появлялась в условленном месте, в нужное время, без всяких препирательств. Ты сможешь с этим жить?
– О’кей.
– И если только ты начнешь выкидывать фокусы, я прекращаю быть твоим адвокатом. Тебе это понятно?
Лисбет кивнула.
– Еще одно. Я не желаю участвовать в какой-нибудь драме между тобой и моим братом. Если у вас с ним имеются какие-то проблемы, тебе придется с ними разобраться. Но он тебе в любом случае не враг.
– Я знаю. Я разберусь. Но мне нужно время.
– Что ты собираешься делать?
– Не знаю. Ты сможешь связываться со мной по электронной почте. Я обещаю отвечать при первой возможности, но не исключено, что я буду проверять почту не каждый день…
– От того, что ты обзавелась адвокатом, ты не становишься крепостной. Этого пока вполне достаточно. А теперь вылезай из машины. Я смертельно устала и хочу поехать домой и лечь спать.
Лисбет открыла дверцу машины и выбралась на тротуар. Закрывая дверцу, она остановилась. Она, похоже, пыталась еще что-то высказать, но не находила слов. Аннике на какой-то миг показалось, что она выглядит чуть ли не беззащитной.
– Все нормально, – сказала Анника. – Иди домой и ложись спать. И не впутайся во что-нибудь в ближайшее время.
Лисбет Саландер стояла на тротуаре и смотрела вслед Аннике Джаннини, пока задние фонари ее машины не скрылись за углом.
– Спасибо, – наконец сказала она.
Глава 29
Суббота, 16 июля – пятница, 7 октября
В холле она обнаружила на комоде свой карманный компьютер «Палм Тангстен ТЗ». Там же лежали ключи от ее машины и сумка, которой она лишилась, когда Магге Лундин набросился на нее возле парадной на Лундагатан, а еще вскрытая и не вскрытая почта, взятая из почтового ящика на Хурнсгатан.