Девушка, которая застряла в паутине.
Шрифт:
На первый взгляд казалось, что ничего не произошло; Август сидел на корточках в том же неподвижном положении, в каком его оставили. Затем Франс обнаружил кое-что, вызвавшее у него поначалу лишь небольшое любопытство.
В следующее мгновение ему подумалось, что перед ним нечто совершенно необъяснимое.
Посетителей в «Бишопс Армс» было не слишком много. Еще только начиналась вторая половина дня, да и погода не располагала к прогулкам, даже до ближайшего паба. Тем не менее Микаэля встретили криками и смехом, а какой-то хриплый голос завопил:
– Калле Блумквист!
Голос принадлежал мужчине
– Микаэль, – с улыбкой поправил его Микаэль.
Арне, или как его там зовут, и его друзья захохотали, словно правильное имя Микаэля было самым забавным из того, что им доводилось слышать.
– Готовишь какую-нибудь сенсацию? – не унимался Арне.
– Подумываю над разоблачением всех сомнительных делишек в «Бишопс Армс».
– Считаешь, Швеция уже созрела для такого материала?
– Вероятно, нет.
Вообще-то Микаэлю эта компания нравилась. Не потому, что его разговор с ними когда-либо выходил за рамки таких незатейливых фраз и приветственных возгласов. Но эти мужики тем не менее были частью его будней, благодаря которым он так хорошо чувствовал себя в этом квартале, и Блумквист ничуть не обиделся, когда один из них изрек:
– Говорят, твои дела идут под гору?
Напротив, его слова, казалось, низвели всю травлю на тот низкий, почти комичный уровень, где ей было самое место.
– Друг бутылка, под гору мой путь! Милое не вечно – вот в чем суть, – ответил Микаэль, цитируя Фрёдинга [11] и озираясь в поисках кого-нибудь достаточно надменного вида, чтобы выставлять из кабака усталых журналистов, но, кроме Арне с компанией, вообще никого не увидел и поэтому подошел к стоящему за барной стойкой Амиру.
11
Густав Фрёдинг (1860–1911) – шведский поэт. Фраза из стихотворения «Скальд Веннербум» приведена в переводе В. Потаповой.
Амир – толстый, добродушный и работающий, не покладая рук, отец четверых детей – открыл этот паб несколько лет назад. Они с Микаэлем успели неплохо подружиться. Назвать Блумквиста завсегдатаем заведения можно было лишь с натяжкой, но они помогали друг другу в делах иного рода; пару раз, когда Микаэль, ожидая в гости даму, не успевал сходить в винный магазин, Амир снабжал его несколькими бутылками красного вина, а тот, в свою очередь, помог не имевшему документов приятелю Амира составить ходатайства властям.
– Чему обязаны такой честью? – спросил Амир.
– Мне надо кое с кем встретиться.
– Что-нибудь интересное?
– Не думаю. Как дела у Сары?
Жена Амира Сара только что перенесла операцию на бедре.
– Ноет и ест болеутоляющие таблетки.
– Звучит не слишком весело. Передавай ей привет.
– Обязательно, – пообещал Амир, и они продолжили болтать о том о сем.
Однако Линус Брандель не появлялся, и Микаэль подумал, что его просто разыграли. С другой стороны, бывают шутки и похуже, чем выманить человека в ближайший паб, и, еще
Дело было не в том, что Август дополнил серии чисел правильными ответами. Этим произвести впечатление на такого человека, как Франс Бальдер, довольно трудно. Его внимание привлекло то, что лежало возле цифр и на первый взгляд казалось фотографией или картиной, но на самом деле представляло собою рисунок – точное изображение светофора на углу Хурнсгатан, мимо которого они проходили вечером несколько дней назад. Он был не просто потрясающе пойман – до мельчайших деталей и с какой-то математической строгостью. Светофор буквально светился. Хотя никто не учил Августа каким-либо правилам трехмерного изображения или тому, как художники работают со светом и тенью, сын, казалось, владел техникой в совершенстве. Красный глаз светофора сверкал им навстречу, и вокруг, тоже будто пылая, сгущалась осенняя темнота, а посреди улицы виднелся мужчина, показавшийся Франсу смутно знакомым. Лицо мужчины было схвачено только по брови. Он выглядел испуганным или, по крайней мере, неприятно удивленным, словно Август выбил его из равновесия и он шел чуть нетвердой походкой… Как, черт возьми, мальчик сумел это отобразить?
– Господи, – произнес Франс. – Неужели это сделал ты?
Август не кивнул, не помотал головой, а просто смотрел мимо него, в сторону окна, и у Бальдера возникло странное ощущение, что с этой секунды его жизнь изменится.
Микаэль даже толком не знал, чего ожидал: вероятно, представителя золотой молодежи, какого-нибудь юного щеголя… Но перед ним возник неотесанный невысокий парень в рваных джинсах, с длинными немытыми волосами и чуть сонным, насупленным взглядом. На вид ему было лет двадцать пять или меньше, кожа плохая, челка нависала на глаза, а губу рассекал довольно некрасивый шрам. Линус Брандель не выглядел парнем, обладавшим интересным материалом.
– Линус Брандель, полагаю?
– Точно. Извини, что опоздал. Наткнулся на знакомую девушку. Мы вместе учились в девятом классе, и она…
– Будем считать, что с этим уже разобрались, – прервал его Микаэль и повел к столику подальше от входа.
Когда к ним, тихонько улыбаясь, подошел Амир, они заказали два бокала пива «Гиннесс» и несколько секунд просидели молча. Микаэль не мог понять, почему он так злится. На него это не похоже – вероятно, дело все-таки в драме с «Сернер». Он улыбнулся Арне с компанией, внимательно их изучавшей.
– Я перейду прямо к делу, – сказал Линус.
– Отлично.
– Ты знаешь Super Craft?
Блумквист мало знал о компьютерных играх. Но о Super Craft слышал даже он.
– Только название.
– И всё?
– Да.
– Тогда тебе неизвестно, что эту игру отличает или делает такой специфической наличие особой AI-функции [12] , благодаря которой ты можешь общаться с комбатантом на тему военной стратегии, не зная наверняка – по крайней мере, поначалу, – разговариваешь ты с реальным человеком или дигитальным созданием.
12
AI – сокращенное наименование искусственного интеллекта.