Девушка, которой не было (сборник)
Шрифт:
– Зачем Марти держит пляжный домик, если никогда им не пользуется?
– Для друзей, я думаю, – ответила блондинка. – Марти ненавидит пляжи, и его никогда…
Я обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть выражение ужаса на ее лице.
– То есть.., если он существует, этот домик. – Она криво улыбнулась. – Но я никогда не слышала, чтобы Марти упоминал о каком-то домике!
– Ты не умеешь лгать, Вирджиния, – сказал я.
– Но я ничего не знаю о домике Марти! Рик, поверь. И пожалуйста, не говори ему, что я призналась про нас с Сэмми, ладно?
– Постараюсь, –
Она встала с кресла и проводила меня до двери. В коридоре я остановился и окинул хозяйку взглядом, пытаясь понять, что же именно меня в ней смущает. И вдруг сообразил: костюм на ней был одного цвета с пеньюаром, в котором она меня встретила; и такого же цвета покрывало на кровати.
– Скажи, чем тебя привлекает этот цвет? – Я кивнул на ее рубашку.
Глаза девушки на мгновение потеплели.
– Я люблю такой цвет, – хрипло ответила она. – Он напоминает мне о море.
– В море?.. – поперхнулся я.
– Я люблю море, Рик. – Внезапная задумчивость в голосе каким-то образом снова превратила ее в маленькую девочку. – Знаешь, оно всегда такое.., свежее. И чистое!
Было совершенно очевидно: Брюс Милфорд – действительно преуспевающий агент. Потому что его секретарша выглядела предельно профессионально. К тому же она носила высший атрибут секретарского статуса – очки в тяжелой черной оправе.
Бронзовая табличка на ее рабочем столе гласила: ХИЛДА ДЖОНС.
– Вас ждут, мистер Холман, – улыбнулась она. – Точнее, заждались. Почему вы задержались? – На запястье секретарши сверкнули золотые часики. – Уже четыре тридцать…
Я подумал, что мое опоздание – не ее собачье дело. К тому же “женщина-компьютер” – не самый привлекательный тип женщины.
– Он стареет, – задумчиво проговорил я.
– Кто? Мистер Милфорд? – Глаза секретарши, увеличенные стеклами очков, с интересом взглянули на меня.
– Когда я заходил сюда в последний раз, на вашем месте сидела платиновая блондинка с интригующей внешностью, – доверительно сообщил я. – Что случилось? Говорю же, он стареет.
– Не правда, – промурлыкала секретарша. – Мистер Милфорд совсем не стар. Просто тогда дело росло, развивалось, и ему понадобилась девушка, умеющая печатать.
– Обязательно заведу себе секретарей, – пробормотал я. – И тогда, возможно, вернусь с достойным ответом.
Я поплелся в кабинет Милфорда, пытаясь сделать вид, что отвернулся от стола раньше, чем заметил самодовольную улыбку на лице секретарши.
Агент Роберта Джайлса немного обрюзг и потерял часть шевелюры, но в остальном выглядел тем же Брюсом Милфордом, которого я знал несколько лет назад. Его лицо херувима по-прежнему напоминало розовую гладкую маску, а яркие синие глаза все так же весело поблескивали.
– Садись, Рик. – Он указал на удобное кожаное кресло. – Давненько не виделись.
– Судя по твоему виду, ты богатеешь с каждой минутой, – заметил я, усаживаясь.
– Звонил Бобби и рассказал, как ты раскрутил его на крупную сумму, разбойник! – усмехнулся Брюс. – Но я ответил: разве
– Тебе не удастся раскрутить меня на десять процентов от денег Джайлса, Брюс, – усмехнулся я. – Только подойди на расстояние вытянутой руки, и я закричу. Поэтому лучше помоги мне.
– Рик, детка, – проговорил он, качая головой, – ты знаешь, что я занимаюсь этим только из стремления помочь людям…
– Знаю, – кивнул я. – Твой альтруизм неплохо окупается.
– Очень остроумно, – улыбнулся Брюс. – Ладно, потехе конец, а, Рик?
– Думаю, она только начинается, – возразил я. – И по твоей вине. Почему ты направил Джайлса ко мне, дружище?
– Ну, Бобби одержим… – Милфорд пожал плечами. – Одержим своим видением… Стоит на своем, и, очевидно, любая попытка отговорить его бесполезна. Вот я и подумал, что следует пригласить профессионала, способного доказать бедняге, что все это – лишь плод его воображения. И кто же, кроме тебя, Рик? Детка, ты – лучший в своем деле!
– И уважаю киноиндустрию, – добавил я.
– Точно. Я так и сказал Бобби, – лучась добродушием, ответил Милфорд.
– Предположим, что Джайлс не страдает галлюцинациями и все произошло наяву, – предложил я. – Какую часть киноиндустрии мне придется уважать больше, а, старина?
– Господи, Рик! – Он залился добродушным смехом. – Не думаешь же ты, что такое возможно? – Глаза агента сверкнули. – Значит, это глупый вопрос, не так ли?
– Я достаточно глуп, чтобы настаивать на ответе, Брюс, – сообщил я. Агент задумался.
– В этом случае, полагаю, решение остается за Бобби, – наконец ответил он.
– Если девушка существовала и ее убили, – продолжал я, – то все, кто оставался на приеме, лгут. Не боишься, что копы арестуют Марти Дженнингса, Ника Фесслера и остальных за организацию заговора с целью скрыть убийство? Или за вещи, похуже?
Милфорд взял из коробки на столе тонкую черную сигару и аккуратно распорол ногтем большого пальца целлофановую обертку.
– Куда ты клонишь, Рик?
– Ты устроил Джайлсу контракт на триста тысяч за главную роль в новом боевике Марти Дженнингса, – сказал я. – Если с Марти что-нибудь случится, не будет боевика, гонорара для Джайлса и десяти процентов для его агента. Я хочу знать, тревожит ли тебя эта мысль, дружище?
Брюс закурил сигару. Когда рассеялось облако синего дыма, на мгновение окутавшее его лицо, я увидел, что синие глаза агента холодны и непроницаемы.
– Я тебя уважаю, Рик, – начал Милфорд вкрадчивым голосом, превращавшим его в самого опасного Санта-Клауса, которого я когда-либо встречал. – Ты дешевый сукин сын! Бобби Джайлс – чертовски хороший актер, и если Марти Дженнингс завтра улетит на луну вместе со своим проклятым боевиком, я и глазом не моргну. Знаешь почему? Если пойдет слух, что Бобби свободен, у меня в двадцать четыре часа будет по крайней мере еще три предложения, сравнимые с контрактом Дженнингса. Но дело не только в этом, – продолжал Брюс ледяным тоном. – Бобби – мой хороший друг, а я не продаю друзей. Особенно когда друг попадает в беду.