Девушка на берегу

Коршунов Михаил Павлович

Анита из окна гидрометеостанции видела экскаватор и даже угадывала там, наверху, среди металлических конструкций, фигуру Володи, его лицо, его руки.

10

Анита поняла, что Володя ходит в обеденный перерыв, провожает ее на Рыбачью сторону, а сам не обедает, не успевает.

Сегодня, как всегда, он проводил ее. Потом подождал на

берегу, пока она плавала. Потом они сидели на песке и разговаривали. А потом, когда Анита встала и песок сбежал с нее быстрыми ручейками, она сказала, что просит его пойти к ней домой. Это совсем рядом, надо только подняться по ступенькам в скалах.

И он пошел с ней по ступенькам в скалах, по которым уже ходил один. Анита сказала, что осенью по этим ступенькам скатываются к морю спелые каштаны.

Анита остановилась около маленькой калитки, вделанной, казалось, в скалу. Под щеколду была приспособлена лодочная уключина. Анита сняла ее, открыла калитку, и они вошли во двор.

Во дворе стояла лодка, висели, сушились связки ставриды и кефали. Зрели маслины и виноград. Через толстую проволоку было перекинуто мокрое белье. Посредине проволока поднята старым веслом, чтобы можно было ходить под бельем и не задевать за него.

Дом тоже казался вделанным в скалу — маленький, темно-желтый, с высокой кирпичной трубой.

На порог вышла пожилая женщина. Володя догадался, что это мать Аниты: такая же прямая, красивая, только волосы не темные, а седые.

Она улыбнулась Володе, и опять так же, как улыбается Анита, только складки в уголках рта были глубже.

— Проходите в дом, пожалуйста.

Володя поздоровался и прошел в дом.

— А где отец? — спросила Анита.

— Придет позже. Совещание у них на рыбокомбинате.

Внутри весь дом был синеватым — стены и потолок. Полы закрыты ковриками. В тонких рамках под стеклами висели какие-то непонятные цветы и травы. На кроватях горками были сложены подушки, совсем как у Володи в доме, на Урале. И стулья были знакомыми, с тонкими, дугой спинками — «венские». А вот полку с книгами такую он не видел — доска, подвешенная на канатах. И часов таких не видел — большие круглые в никелированном футляре, с цифрами, покрытыми фосфором.

Анита

заметила, что Володя разглядывает часы, сказала:

— Корабельные. Заводятся на неделю.

Тогда он спросил про цветы под стеклами.

— Это водоросли. Вот порфира — она похожа на выгоревший мак. Падина — она словно распиленные сучки дерева. А вот эта зеленая веточка — полисифония.

— А те длинные?

— Зостера.

— Полисифония, зостера, порфира, — повторил Володя, — очень красивые названия.

— Да. Мне тоже нравятся.

— Вы сами их собирали, водоросли?

— Да. Плавала за ними, ныряла.

— Значит, они тоже пришли сюда из моря?

Анита кивнула, улыбалась.

— И вот эта кукла тоже пришла из моря. — И она протянула Володе смешную веревочную куклу, связанную из разных морских узлов.

Показала и сельдяного короля, плоского, с черным пятном на каждой стороне.

Володю угощали тем, чего он никогда не пробовал: рисом с ракушками-мидиями. Он понял, что Анита специально попросила мать это приготовить.

Ел он и соленые маслины. Мать сказала, что Анита сама их собирает и солит. Маслины Володя ел только из уважения к Аните.

Рассказывал про Урал, где он родился, живет и теперь, работает на заводе. Рассказывал, что у них там, на Урале, сейчас снег и мороз, а здесь вот зеленые деревья, распускаются розы, поют птицы.

11

Экскаватор стоял среди моря. Работа по сборке была закончена.

Володе пора было уезжать на завод на Урал. Туда, где сейчас уже снег и мороз.

Последний вечер у моря. Последний вечер с Анитой.

Сумерки погасили солнце и привели к морю звезды. Совсем низко, к самой воде. Казалось, волны могут до них доплеснуть.

От моря к берегу потянулись тонкие туманы. В них покачивались огни рыбачьих флотилий.

Володя думал о том, что сегодня обязательно скажет Аните слова, чтобы она сразу поверила, что для него все это большое и настоящее. А не просто так — разговор с девушкой на берегу.

Анита кормила чаек, и чайки кружились возле ее рук большим белым обручем.