Девушка на качелях
Шрифт:
– Чего-то как-то тяжко… – вздохнула Инга, повиснув у Агнии на локте. – Как-то мне… нехорошо.
– А не надо было столько есть! – привычно напомнила Агния. – Такси, может быть, поймаем?
– Какое такси! Ты посмотри – все Садовое стоит.
– Вот! А ты говоришь – машина, машина… Ладно, идем, я тебя провожу.
Они побрели по заледенелому тротуару. Дом Инги был не так уж далеко.
Инга, только что веселая, оживленная, сникла и замолчала.
– Да что с тобой? – удивилась Агния.
– Как-то… нехорошо, – уныло повторила
Они прошли еще пару кварталов.
– Агния, стой. Сейчас… Отдышусь.
– Тебе плохо?
– Как-то… Ой, нет, пошли быстрее!
Теперь девушки почти бежали. Инга молчала, уже ни на что не обращая внимания, забыв обо всем. Бледная, сосредоточенная, с испариной на лбу.
– Инга?
– Так и крутит, так и крутит в животе… – пожаловалась бедняжка. – Ой, давай быстрее!!!
Они бегом, минут за пятнадцать, кое-как добрались до дома Инги. В лифте Инга тихонько постанывала и дрожала. На вопросы Агнии не отвечала, видимо, захваченная какой-то одной мыслью.
– У тебя есть лекарства дома? От живота? – спросила Агния.
– Н-нет… Н-не знаю… Ой! Да где же ключи?!
Они вбежали в квартиру. Инга бросила на руки Агнии шубку и стремительно скрылась в туалете.
– Инга, я не буду раздеваться на всякий случай, я в аптеку пойду… – сообщила Агния.
Шум воды. Стоны.
– Инга!
«Нет, это невозможно…» Агния постучала в закрытую дверь.
– Ты как?
Инга вышла минут через пять, измученная, бледная.
– Ты посиди со мной… – едва слышно попросила она.
– Да, конечно!
– У нас там, в аптечке, есть лекарства, никуда не ходи…
Инга напилась таблеток, легла на диван.
– Ты вся бледная… – с ужасом произнесла Агния. – И у тебя озноб. Может быть, врача вызовем?
– Нет. Нет… Я просто съела лишнего… Ой! – Инга вскочила с дивана и вихрем умчалась. Вернулась минут через десять, уже не бледная, а белая какая-то, с мокрыми волосами, с синюшными подглазьями – утопленница, да и только.
– Инга, плохо? Давай врача вызовем, а? – жалобно взмолилась Агния.
– Нет. Я родителям позвонила. Через час они приедут.
Инга полежала еще несколько минут на диване, потом снова выбежала из комнаты.
– Инга, ты как хочешь, а я в «Скорую» звоню! – дрожащим голосом вслед ей закричала Агния.
Было слышно, как в туалете Ингу мучительно рвет.
Агния набрала «ноль три».
– Алло, «Скорая»? Пожалуйста, приезжайте. Кажется, моя подруга отравилась. Что? А, ей тридцать четыре… Мы были в кафе, ели суши… Что? Нет, со мной все в порядке… Адрес? Диктую… – Агния, сбиваясь, продиктовала адрес. – Когда? Ждем.
Инга вышла в коридор, еле держась на ногах.
– Мне плохо, Агнета… – едва слышно прошептала она. – Я умираю.
Агния подхватила ее под руку, дотащила до дивана.
– Ничего-ничего… Сейчас врачи приедут!
– Мне плохо, – одними губами произнесла Инга, и глаза у нее вдруг
– Инга! Инга! Ой, мамочки… – Агнию охватил такой мучительный страх, что она даже перестала соображать – птицей заметалась по комнате, натыкаясь на мебель.
«А если она умрет?! Ох, что же я ее родителям скажу… Она же их единственная дочь… Какой ужас!»
И в этот момент в дверь позвонили. Агния бросилась к дверям, трясущимися руками принялась открывать замки. В «глазок» она даже не посмотрела.
Одним движением Агния рванула дверь на себя и оказалась лицом к лицу с… Харитоновым. Это было так неожиданно, так внезапно, что Агнии показалось, будто она сама сейчас находится в бреду. Меньше всего она ожидала увидеть именно этого человека. В этом столкновении – нос к носу, сейчас – заключался какой-то парадокс. Ведь ни разу в жизни она с ним не поздоровалась – там, в их дворе. А вот здесь, в другой части Москвы, находясь в доме чужом, она говорит ему:
– Здра… здравствуйте.
Лицо у Харитонова было абсолютно непроницаемым – как, наверное, у любого человека, чья профессия связана с общением со множеством людей. Глаза – светло-голубые, ясные, чуть навыкате.
– Здравствуйте, – дружелюбно и в то же время абсолютно спокойно ответил Харитонов. – Где больная?
– Здесь… Проходите, пожалуйста, – отходя назад, на автомате произнесла Агния.
– Здравствуйте, – вслед за Харитоновым вошла крупная, коротко стриженная женщина средних лет, которая несла в руках довольно большой чемодан. И Харитонов, и его спутница были одеты в спецодежду синего цвета, со светоотражающими полосками – как и полагается работающим на «Скорой» людям. И от обоих крепко пахло табаком.
«Теперь понятно, почему отец называл Харитонова «костоправом»… Он – врач! Он, наверное, утром как раз шел на дежурство…» – подумала Агния.
Тем временем женщина в комнате мерила у Инги давление. Та уже пришла в себя и тихонько постанывала.
– Что случилось? – обернулся Харитонов к Агнии.
– Мы были в кафе. Ели суши. Потом ей стало плохо…
– Тошнило?
– Что? А, да, – растерянно произнесла Агния.
Харитонов тем временем заставил Ингу показать язык, ощупал живот.
– Вера Петровна, давление померь…
– Любит наш народ суши, – недовольно произнесла женщина – Вера Петровна. – Охота людям эту дрянь есть! То и дело травятся… Замучились на вызова ездить!
Харитонов тем временем что-то писал в карте, сидя за столом.
– Вера Петровна, вколите больной… – он неразборчиво произнес название лекарства.
– И что теперь будет? – растерянно произнесла Агния.
– Что-что… в больницу вашу сестру повезем, – буркнул Харитонов.
Агния в этот момент стояла позади него. Волосы у Харитонова были темные, он то и дело заводил пряди за уши. Если бы не кургузая спецодежда, то он здорово смахивал бы на Рауля. По крайней мере, со спины.