Девушка на качелях
Шрифт:
– Хорошо, папа.
«Почему он не спрашивает о Полине?»
Отец вдруг моментально успокоился, как это обычно с ним бывало.
– Ты даже не представляешь, насколько это страшный человек, – мрачно, но уже без бешенства в голосе повторил Борис Николаевич.
– Почему? – робко спросила Агния. Она не верила своему счастью – отец даже не вспомнил о Полине. Значит, невеста ему ничего не рассказала! Или – еще не рассказала? «А может быть, и не станет рассказывать! – догадалась Агния. – Потому что
– Он выродок. Убийца, – отрывисто произнес отец.
– Харитонов – убийца? – растерялась Агния.
– А ты не знала? Господи, Агния, дитя природы… Ты вообще отдаешь себе отчет, в каком мире живешь? Ты хоть иногда смотришь по сторонам?..
– Если Григорий Харитонов – убийца, то почему он на свободе?
– А то нашего правосудия не знаешь… – презрительно усмехнулся отец.
– Но он доктор…
– А что, доктор не может быть убийцей? Что у нас на обед, кстати?
Агния пошла на кухню. Отец – за ней. Пока она хлопотала у плиты, отец уже совершенно спокойно стал рассказывать:
– Это давно было, странно, что ты не помнишь… Ты еще в школе училась, кажется. У Харитонова была девушка, Марина. Она жила в нашем доме, в том же подъезде, что и Харитонов, только на первом этаже… Ты помнишь Марину?
– Марину? Н-нет…
Агния никогда особой общительностью не отличалась. Да и разве запомнишь всех, кто жил в их большом доме?..
– Такая эффектная, с зелеными глазищами, гривой волос золотых, вьющихся… Ноги от ушей, грудь… Все при ней. Очень породистая девица! Мать у нее была еще алкоголичка…
– И что? – Налив в тарелку суп, Агния поставила ее на стол. – Приятного аппетита, папа.
– Спасибо… Так вот, Марина была девушкой Харитонова. И она загуляла. У нее появился кто-то еще. И Григорий ее кокнул. Из ревности.
Агния едва не уронила тарелку со вторым, которую она только что вытащила из микроволновки. Мысль о том, что она сегодня была близка с убийцей, что ее первым мужчиной оказался убийца, потрясла Агнию.
– Почему же его не посадили? – дрогнувшим голосом спросила она.
– Потому что он сумел отмазаться, гад, – улыбнулся отец. – Нет-нет, хлеба не надо… Темное дело. Я не вникал, но Харитонова так и не посадили, да… И все-таки это он убил Марину. Не люблю быть голословным и вообще делать беспочвенные предположения… Но он убил. Это очевидно.
– А… как он ее убил?
Отец отодвинул пустую тарелку. Агния в этот момент варила в турке кофе.
– Я не помню. Давно было. И какая разница? – холодно произнес он. – Ты мало криминальной хроники смотрела?
– Я вообще ее не смотрю! – испугалась Агния.
– И слава богу. Какая разница, как Харитонов убил Марину, как ему удалось отмазаться… Главное – ты не должна с ним общаться. Он – урод. Я не хочу, чтобы моя дочь общалась с уродом. Всё, –
– Папа, я сегодня видела Полину…
– Я в курсе. Она мне сказала, что вы обедали вместе.
Агния вздрогнула. Но продолжения, которого в глубине души все же продолжала ожидать Агния («Как ты могла, ты что такое Полине наговорила, совсем спятила, жаба-ага!») – не последовало.
– Папа… я тебя поздравляю, – Агния поставила на стол перед отцом чашку с кофе. – С грядущей свадьбой…
– Благодарю, – отец в два глотка выпил его. – Кстати, а почему ты дома? Нам еще пахать и пахать! Едем в офис, – он вскочил со стула.
– Папа… Папа, у меня… голова болит. Сильно.
Отец несколько секунд буравил Агнию напряженным, холодным взором – словно сканировал – а что у дочери там, внутри?.. И неожиданно сказал:
– Ладно, посиди сегодня дома.
Борис Николаевич ушел, и Агния позволила себе немного расслабиться. О перепалке с Полиной она почти забыла – ладно, обошлось… Но вот то, что произошло после, с Харитоновым!
«Зачем я это сделала? – в ужасе спросила себя Агния, схватившись за голову. – Я что, хотела отцу отомстить? Но какая глупая месть! Глупая я! И, главное, с кем… с кем я сделала это! Куда я торопилась? Могла бы выбрать кого-нибудь получше!»
Убийца. Он, спасающий жизни, Григорий Харитонов – убийца. Или это только дворовые слухи? Чтобы доктор – и убийца… Нет, отец прав, спасающий жизни вполне может быть убийцей. В этом мире возможно все…
Но почему это случилось именно с ней? Что за наваждение нашло на нее сегодня? Агния тихо закричала, упала на колени – комната кружилась перед ней. И ведь ничего, ничего уже нельзя изменить, переиграть, вернуть назад.
Сколько прошло времени, сколько она была в забытьи, сидя на полу, Агния не знала. Наконец она заставила себя подняться и, словно сомнамбула, побрела в свою комнату. Там Агния включила проигрыватель. Если что-то и могло ее сейчас утешить, успокоить – это любимый фильм.
Свеча, мерцающая в темноте. Ангел Музыки, помоги мне…
Кристина Дайе думала, что общается с Ангелом Музыки, а он, ее таинственный покровитель, оказался Призраком Оперы, жестоким и несчастным злодеем. Ревнивым, эгоистичным, жестоким.
Григорий Харитонов, вернее, тогда еще просто Гриша, тощий лохматый юноша, бренчащий на гитаре, любил Марину. Красавицу с превосходной фигурой, волной роскошных волос, зелеными глазами… Она изменила ему – и он ее убил.
Марина – это Кристина. Харитонов – Призрак Оперы.
А сейчас она, Агния, – тоже Кристина (новое воплощение Кристины), и ей грозит смертельная опасность… Ведь она связалась со страшным Призраком Оперы! Человеком, безусловно, талантливым, интересным, но опасным… Как там, в неуклюжем переводе на русский? «В слезах, пролитых по твоей судьбе, теперь лишь ненависть к тебе!»