Девушка, не умеющая ненавидеть
Шрифт:
– Я пьян. Но вы все равно очень красивая.
Я пожала плечами. Что тут ответишь? Был бы смысл во всем этом, а так он был слишком пьян. Все равно ничего не понял бы, не запомнил.
– Меня зовут Григорий, – он протянул мне руку, она была теплая, даже горячая. – Я потерялся. Верите?
– Как это?
– Ужасно глупо. Приехал с другом на рыбалку, он очень просил. На машине. Мы проехали тысячу километров. И вот, он рыбу ловит где-то на островах, а меня забыл в гостинице. Просыпаюсь – его нет. Голова трещит, в номере душно… Начал искать свою сумку с вещами – не нашел. Должно быть, оставил в машине друга. Ну, я спустился вниз, спрашиваю у девушки, где здесь можно купить приличную рубашку
Я очень хорошо помню то время. Июль 2013 года. Я остывала после очередного бурного романа. Не хотела видеть мужчин, считала их недочеловеками. Но вот этого, с синими глазами и черными блестящими волосами захотелось иметь в своем доме просто как красивую вещь. Посадить в кресло и любоваться. Или лучше уложить в постель, предварительно раздев его. Всегда хотела обладать мужчиной как вещью.
Я допила свой коктейль и собиралась уже уйти, как снова услышала его голос:
– Вы не ответили на мой вопрос.
– Какой? – Я все же подняла на него взгляд, мысленно поцеловала в тонкие губы.
– Вам кто-нибудь говорил, что вы очень красивая?
– Теперь это уже не важно.
– Значит, говорил. А я повторю. Вы – необыкновенно красивая девушка. Вот только я не понимаю, что вы делаете одна здесь, в этом баре? Здесь почти пусто… Не поверю, что вы пришли сюда, чтобы просто выпить.
Он что-то еще говорил, но я его уже не слышала. Я вышла из бара в душную июльскую ночь. Время приближалось к полуночи. Позади был трудный, интересный день. Турбюро, в котором я работала, было раскрученным, процветало, и в сезон мы отправляли людей отдыхать за границу пачками! В тот день, к примеру, я успела продать двенадцать туров, оформить кучу документов, и это не считая проданных авиабилетов. Мне нравилась моя работа, я получала удовольствие от общения с людьми, и мне искренне хотелось им помочь, выбрать тур в соответствии с их желаниями и возможностями. Но больше всего мне нравилось рассказывать моим клиентам об Англии и Шотландии (моя страсть!), навязывая им маршруты по своему вкусу. И кто бы мог предположить, что в нашем городе найдется так много желающих потратить все свои сбережения на путешествия!
Работа отвлекала меня и от неприятных мыслей, связанных с моим бывшим парнем, который буквально за несколько дней до описываемых событий бросил меня, чтобы жениться на одной состоятельной даме, хозяйке сети кондитерских. Она была старше его на двенадцать лет, хотя и выглядела, надо отдать ей должное, очень даже неплохо. И все равно, все это было тяжело, унизительно, да просто невыносимо.
Я стояла на пустой ночной улице, задрав голову и разглядывая сверкающие звезды, когда кто-то подошел ко мне сзади и положил руки мне на плечи.
– Возьмите меня к себе… Не хочу в гостиницу…
Мужчина едва стоял на ногах.
Я вызвала такси, и мы вдвоем поехали ко мне.
– Его звали Григорием, – говорила я заплетающимся языком, чувствуя, как по моим щекам катятся слезы. – У него были синие глаза. Цвета июльского вечернего неба.
– Почему ты говоришь о нем в прошедшем времени? – Лариса нахмурила свои тонкие брови. – Он что, умер? Или это ты его убила?
– Бог с тобой, Лариса! Такие люди не умирают. Они превращаются в ангелов и улетают.
– Думаю, ты выпила слишком много коньяку. Пойдем, Томочка… Можно,
– Можно.
Я дала себя увести, мы вернулись в наше купе, и Лариса с материнской заботой взбила подушку, уложила меня в постель и укрыла одеялом. Все те мои драгоценные чувства, какие мне пришлось глубоко запрятать, оказавшись на нарах, выплыли наружу обильными слезами жалости к себе и благодарности к постороннему человеку, так близко принявшему мою печаль к сердцу. Лариса – она была подарена мне судьбой, и наша встреча в купе была предопределена. Возможно, именно это обстоятельство, это знакомство и придали мне сил, заставили по-другому взглянуть в свое заметно посветлевшее будущее.
Утром, правда, когда коньяк выветрился из моей головы и меня снова охватила тоска при мысли, что мы прибыли в Москву, где меня никто не ждал, я почувствовала себя в тупике. И хотя передо мной простирался перрон Павелецкого вокзала, уходивший за горизонт, я четко знала, что в тупике, и что нет мне дороги, как нет и надежды на возвращение к нормальной жизни.
– У тебя лицо самоубийцы, – заметила Лариса, небольшими перебежками двигающаяся в сторону здания вокзала и волоча за собой свой роскошный чемодан. – Бери меня под руку, чтобы не потеряться. Да смотри по сторонам, чтобы меня не ограбили. Здесь работают профессионалы, не успеешь оглянуться, останешься в чем мать родила, без багажа, документов, денег, драгоценностей. Мне надо было бы выглядеть поскромнее, собираясь ехать в поезде. В самолете – совсем другое дело. Там как-то все быстро, а здесь – другой мир, воры, карманники, мошенники. Очень я боюсь вокзалов!
– Почему – самоубийцы? – я выудила из услышанного лишь это страшноватое слово.
– Не знаю, мне так показалось.
– А ты видела когда-нибудь лицо человека, собирающегося покончить с собой?
– Вот еще! В моем окружении все нормальные люди. И веселые. Очень надеюсь, что и ты очень скоро восстановишься, во всяком случае, я постараюсь тебе в этом помочь. Ты хотя бы скажи, какие у тебя в Москве дела? Встреча?
– Да.
– Так может, я навязываю тебе свою компанию? – Она вдруг остановилась, чтобы заглянуть мне в глаза. – Я спрашиваю, может, тебя здесь ждут, и тебе есть, где остановиться, а я тут к тебе со своими предложениями? Ау, Томочка, ты меня воспринимаешь?
Щечки ее зарумянились, она выглядела такой бодрой, жизнерадостной и здоровой, что мне захотелось набраться от нее этой жизненной силы, напитаться ею.
– Воспринимаю, – промямлила я. – Я не уверена, что меня ждут.
Это была прилично упакованная ложь. Я же точно знала, что меня никто не ждет. В сущности, на этом и строился весь мой расчет.
– Ладно, пошли. Я оставила свою машину возле фитнес-центра на Кожевнической, договорилась с охраной… Сейчас как выйдем, надо будет немного пройти… Хотя, не так уж и немного… Особенно, когда ты на шпильках. Можно было, конечно, взять такси и с самого начала не заморачиваться, но уж больно не люблю я чужие машины. А в своей я, как дома. Тамара, выше нос!
Я смотрела на нее и спрашивала себя: зачем ей все это нужно, подбадривать меня, взваливать на себя мои проблемы? И как вообще можно вот так довериться первому встречному человеку? Тем более, я предупредила ее, что я только что вышла из тюрьмы! А ведь она даже не поинтересовалась, за что я сидела. Может, я очень опасна? Ну просто очень?!
Если бы я оказалась на ее месте, то, возможно, и не перешла бы в другое купе, подальше от уголовницы, но напряглась бы и уж точно не отправилась бы пить с ней в ресторан.