Девушка по имени Августа

Норд Вадим

«Jedes Warum hat sein Darum» [9] , – говорят немцы.

6

Августа

Утро – оно ведь не просто мудренее вечера. Оно значительно мудренее, настолько мудренее, что и сравнивать нечего. За ночь все мелкое, пустопорожнее, не заслуживающее внимания улетучивается, и остается только самое главное. А если не надо торопиться утром на работу, то можно понежиться в постели и неспешно пораскинуть мозгами, оценивая свои перспективы.

9

1 Каждое «почему» имеет свое «потому» (нем.).

Свои невеселые перспективы.

Дегтярский убит, что плохо само по себе. Невзирая на личность убитого.

Дегтярский

убит, и его убийство можно связать со всей этой историей, в которую оказался втянутым Александр. Предположительно, конечно, но можно связать. И если пойти дальше, то можно ждать киллера и по свою душу…

Нет, если бы гражданин Кузнецов-Арандаренко намеревался так капитально зачищать концы, то не стал бы приглашать хирурга из Москвы. Какой смысл гонять киллера по разным городам? Или ездить по ним самому, если он и есть киллер? Где логика?

А вот где – если в один и тот же день или в течение одной и той же недели, короче говоря, примерно в одно и то же время, в городе будут убиты два пластических хирурга, то кто-то может заподозрить, что это неспроста. Заподозрит, потянет за ниточку, да и распутает весь клубок… Может такое случиться? Вполне и даже очень вероятно, что может.

Если же один пластический хирург убит в Петербурге, а другой (тьфу, тьфу, тьфу!) в Москве, то никто, будь он даже семи пядей во лбу, никакой связи между двумя этими убийствами не заподозрит. Хотя бы потому, что информация об этих убийствах попадет к совершенно разным людям. И никакого клубочка не раскрутишь, потому что ниточек не будет… Так что рано тебе успокаиваться, Александр Михайлович, рано.

На второй день пребывания в Петербурге проблем у Александра стало больше. Нехорошо как-то получается…

Александр взял с тумбочки пульт, включил телевизор и начал щелкать кнопками в поисках местных новостей. Нашел, посмотрел около четверти часа, но в новостях не было ничего об убийстве Дегтярского. Александр откинул одеяло, сладко, до хруста, потянулся, выключил телевизор и отправился бриться. Пока водил своей «жужжалкой» по лицу, думал о том, у кого и как можно было бы получить информацию об убийстве Дегтярского. Подробности, предположения, все, что только способно хоть немного прояснить ситуацию… Вариант был всего один – ненавязчиво разговорить кого-нибудь из сотрудников клиники «Прогресс». Есть же на свете общительные до невозможности люди, которых хлебом не корми, дай только поговорить, рассказать, объяснить, короче говоря – выложить собеседнику все, что они знают, и еще сверху немного небылиц навалить для полноты ассортимента. И такие есть почти в каждом коллективе, главное, вычислить их, словоохотливых до самозабвения. Вдруг Дегтярский действительно стал жертвой потерявшего разум наркомана, а Александр уже накручивает себя и зря опасается за свою жизнь. Или, может, это жена Дегтярского постаралась, разные ведь бывают отношения между супругами… Строить предположения и делать выводы, не имея достаточной информации, глупо и нерационально.

Но первым делом надо убедиться, что в архиве клиники существует история болезни Сергея Ивановича Кузнецова, и получить ее копию. А затем пойти на почту и отправить эту копию в Москву самому себе заказным письмом.

Об этом простом, доступном, недорогом и действенном методе сохранения важных документов далеко от дома рассказывал Андрей. Ему во время командировок не раз приходилось прибегать к услугам почты. «Наша почта – лучшая в мире, – шутил друг. – Было дело, вместо Москвы письма в Хабаровск уходили, но никогда не терялись».

Если истории в архиве не окажется, то придется общаться с другими участниками операции. Организовать, так сказать, систему коллективной безопасности. А лучше пообщаться с ними в любом случае, вдруг от этого общения какая-то польза будет.

Закончив бриться, Александр привычно взглянул на дисплей «жужжалки» – пора ее чистить и заряжать или пока еще нет. Оказалось, что еще не пора. Александр положил бритву на полочку под зеркалом и с полминуты рассматривал себя анфас и в профиль. Ничего, молодцом, брюшной пресс в норме, несмотря на то, что в последнее время было не до тренажеров, только и успевал, что немного поплавать в бассейне. И лицо такое, про которое коллеги говорят «нечего оперировать». Нос прямой, правильный, контур классический, подбородок волевой (волевой же ведь), но без излишней брутальной тяжести. Сочетание карих глаз со светлыми волосами классическим назвать нельзя, но впечатление хорошее. А вот под глазами черные круги, несмотря на то, что эту ночь спал более-менее хорошо – долго и глубоким сном без сновидений. Ладно, круги дело преходящее –

как пришли, так и уйдут. В одной старинной средневековой книге предлагалось избавляться от кругов и мешков под глазами при помощи высушенного и истолченного мышиного помета, смешанного с топленым куриным жиром. Знатное, наверное, было снадобье, ничего не скажешь. Неужели находились желающие им воспользоваться и неужели им это помогало? Лучше бы придумали чем-то приятным мазать вокруг глаз, медом например. Нет, мед тоже не подходит, потому что щиплет глаза. Лучше сметаной помазать, для сухой истончившейся кожи сметана весьма полезна, и глаза она не раздражает. Разумеется – натюрпродукт, настоящая сметана, а не какая-нибудь сметаноподобная масса. Или правильнее будет сказать «сметанообразная»?

Как человек современный, идущий в ногу с прогрессом, Александр узнавал погоду при помощи Интернета, не выглядывая в окно. Так получалось информативнее, потому что видишь прогноз на целый день, и удобнее. Прогноз посулил кратковременный дождь, Александр заострил внимание на слове «кратковременный», чтобы утро нового дня началось с приятного известия.

«Что творится в «Прогрессе»?» – думал он по дороге. То виделась ему общая скорбь, парализовавшая работу клиники, то множество оперативников, занимающихся сбором сведений у сотрудников клиники. Но одно было ясно – в нормальном режиме «Прогресс» вряд ли будет работать. Анатолий Викторович Дегтярский произвел на Александра впечатление руководителя второго типа, то есть такого, без которого вся работа учреждения идет наперекосяк или вообще останавливается. Это чувствовалось уже по тому, как Дегтярский ходил по клинике. Во-первых, он не ходил, а вышагивал, каждым шагом утверждая свою власть. Во-вторых, он постоянно вертел головой по сторонам, сканируя окружающее пространство с целью контроля. Руководители первого типа, то есть те, кто умеет организовать работу так, чтобы все шло как надо независимо от их присутствия, головой по сторонам не вертят. Зачем им? Они и так знают, что все в порядке, потому что иначе и быть не может. А если контролируют (без этого нельзя), то незаметно. Пока не вызовут да не пропесочат, не узнаешь. И это правильно, ведь для того, чтобы сотрудник мог хорошо работать, он должен чувствовать, что ему доверяют. Постоянный открытый контроль лишает человека веры в себя, в свои силы, в свои способности, человек привыкает к этому контролю, начинает воспринимать его как необходимую составляющую рабочего процесса. Хоть и раздражает все это изрядно, но привыкнуть, как известно, можно ко всему. И стоит только руководителю не проконтролировать сотрудника, как у него, образно говоря, все тут же начинает валиться из рук.

Есть еще руководители третьего типа, чисто номинальные, те, кто вообще ни во что не вникает, ничего не контролирует, только важно раздувает щеки и хмурит брови, а их работу выполняет какой-нибудь «серый кардинал» – заместитель или ассистент.

Директор клиники «La belle H'el`ene» Геннадий Валерианович Качан относился к руководителям первого типа. Иногда, обуреваемый эмоциями, он говорил, что без него «здесь все сразу рухнет», но и сам в это не верил.

Ожидания Александра не оправдались – «Первая реконструктивно-пластическая клиника «Прогресс» работала в обычном режиме. Никакой суеты, никакой нервозности, стандартная рабочая атмосфера. Две пациентки общаются с девушкой на ресепшен, одна сидит в вестибюле и читает глянцевый журнал, сотрудники выходят из одних помещений и заходят в другие. То ли Александр ошибся с классификацией, то ли отсутствие контроля еще не начало сказываться.

Кабинет Лилии Евсеевны находился в подвале, который здесь важно называли «нулевым уровнем».

– Спуститесь по лестнице на «нулевой уровень» и нажмите кнопку на переговорном устройстве, – сказал вчерашний охранник, уже не выглядевший растерянным. – Лилия Евсеевна вам ответит.

Александр спустился и наткнулся на внушительную металлическую дверь с тремя прорезями для ключей и круглой приваренной ручкой. По углам над дверью висели две камеры наблюдения (это чтобы «мертвых зон» не было, догадался Александр), а слева из стены выступала серая коробочка с кнопкой.

Жать на кнопку пришлось несколько раз, то ли Лилия Евсеевна была занята, то ли рассматривала Александра, а может, созванивалась с охранником.

– Кто вы? – наконец спросила она.

– Александр Михайлович Берг, пластический хирург из Москвы, – обстоятельно представился Александр и добавил: – Меня Анатолий Викторович приглашал оперировать.

– Я не занимаюсь приглашенными сотрудниками! – отрезала Лилия Евсеевна.

Александр подождал – не скажет ли она еще чего-нибудь, но не дождался и снова нажал на кнопку.