Девушка с Довеском

Ольга Кихолане родилась 22 мая 1980 года в городе Таллинне, Эстония. Замужем с 2013 года. Детей нет. Окончила Ласнамяэскую гимназию с гуманитарным уклоном. Знание языков: английский, немецкий и эстонский. В 18 лет поехала к двоюродным тетям в Штутгарт, Германия, где проучилась два триместра в Freies Jugendseminar, а затем работала в проекте Zum Eulenspiegel в Вассербурге. Азы вальдорфской педагогики пригодились, когда проходила практику в Хорте (продленка для начальных классов). В 2001 году пошла учиться в Силламяэский институт экономики и управления на курс «управление производством».

В 2006 году поступила на магистратуру

в Университете Audentes, прошла все лекции частично на английском языке, отсутствовала тема для магистерской работы.

В 2010 году поступила в Технический университет Таллинна, окончила магистратуру по специализации «маркетинг».

Работала в таллинском аэропорту на досмотре багажа, охранником, администратором, продавцом, менеджером по продажам, упаковщицей подарков. В данное время официально не работаю, пишу книги.

Любимые занятия: спорт, шесть лет занималась капоэйрой и один ушу с тайцзи спортивного стиля, читать, танцевать и петь (неплохой голос, пела в церковном хоре) и сочинять истории. С удовольствием играю в компьютерные игры, особенно на тему моды.

Отдельную благодарность хочется выразить моей семье: мужу Аарне, маме и папе – за их поддержку и любовь.

Роскошный особняк на юге Инсбрука принадлежит младшему из семейства Вансайдов, Рихарду-Мартину, главному редактору и сособственнику издательства Glamur – для женской половины в случае привлекательности особы он просто Марти, для сестры он может быть кем угодно, но остальным подобная промашка с его именем обойдется дорого. Заносчивый себялюб, хорош собой, в народе о таких говорят «чертовски привлекателен». Умом не обделен. Охотливый до прекрасного пола – прожигатель жизни. Светло-русому красавцу двадцать девять лет, и о его персоне сказано слишком.

От тоненькой полоски занялась алая заря, когда хозяин дома Рихард, проводив своего вчера откинувшегося из мест не столь отдаленных гостя до спальни, остался наблюдать у двери. В обиходе ложе опочивальни Рихарда зовется сексодромом. Похоже, и лежащую в самом отдаленном уголке девушку подкосило на сие ложе. Гость, по возрасту и уму почти ровесник хозяина, на ходу отметил, что фигура завернута в покрывало, и это вызвало в нем чуткое подозрение. Приблизившись к спящей красавице, он наклоняется над ее безмятежным личиком и, стараясь не спугнуть почти по-детски беспечную дрему, нежно гладит ее по щеке, тихонько зовя по имени: «Солька». Марисоль просыпается и, стряхивая с ресниц остатки сна, произносит еле слышно, но так страстно и долгожданно: «Макси-и», пылко обхватив его шею. Макс сказал ей: «Нам пора», и она, кивнув головой дважды, дала свое согласие. Взглянув подозрительно в сторону двери и не заметив посторонних, он помог Марисоль найти туфельки. Через пару минут они в спешке покинули роскошный особняк за чертой Инсбрука. Лесной тропой все глубже отходя к скалистой местности, до границ поместья, они остановились под деревом. Лицо Макса стало суровым, и девушка наткнулась на колкие замечания и подозрения относительно ее чистоты и порядочности. Было больно, как ножом по коже, но добрая длинноволосая красавица, пытаясь объясниться, несколько раз опровергала все обвинения, понимая, как непросто незапятнанной прожить с отпетым женолюбом несколько месяцев. Даже ласковые глаза любимой не помогли рассеять туман сомнения, гложущий Макса изнутри. Ей в ответ он признал, что разочаровался в людях и если она говорит правду, то пусть не добавляет, как бескорыстны и искренни ее чувства, и он сам уговорил ее для безопасности поселиться в особняке брата и пореже выходить из дому, уж очень лихими оказались его кредиторы. А огня добавило рассуждение сестры Габриэлы, для которой Рихард более родной, чем свой кровный на год старший брат. Женское самолюбие – сложная штука, почти каждая видит себя отменной красавицей и, даже глубоко осознавая свое заблуждение, твердо уверена, что она та особенная, которая сможет утереть всем своим предшественницам нос и окончательно поставить свою именную печать на сердце ее брата. Так почему же и Марисоль не включиться в эту безумную гонку за братом? Макс, как заядлый картежник, знал, что без риска и азарта жизни нет.

Все честно, если в чем и есть достоинство Марти, то это в том, что изначально он коротко и ясно объясняет, что и от кого он хочет, удивительно лишь то, что он непременно это и получает, такой везунчик по жизни, ему редко кто отказывал, когда он брался за дело всерьез. Слова сестры для подкрепления обвинений не позволили другим более родным словам проникнуть внутрь и достичь цели. С надрывом и глубочайшим вдохом заглядывая в глаза, она спросила:

– Ты меня любишь?

– Да, – однозначно ответил парень, – очень, а ты?

– Конечно, – призналась девушка, выдохнув.

Несколько раз продолжала с прежней настойчивостью добиваться взаимопонимания, и после затянувшейся попытки получить хоть какой-то теплый ответ, она отринула задуманное и неожиданно и для себя сказала низким голосом:

– Зачем врешь? Никого ты не любишь.

Он молчал, ему предстояло сказать ей, что

теперь им придется прятаться от тех людей, который охотились за ним и которые пришли к нему на квартиру и потребовали ее расплатиться натурой за его игровые долги и провалившиеся схемы. По сговору с сестрой, чтобы не порочить бизнес семьи, он все махинации взял на себя, были у него и свои причины, но об этом позже. Денег хватит на домик где-то в провинции, как они когда-то и мечтали, но, познав все «прелести» тюремного четырехмесячного отпуска, опять же с полугодовалого при помощи сестры скощенного почти вдвое, он полностью потерял веру даже в давние, но совместные мечты с Солькой. Учитывая связи мужа сестры и ныне очень высокопоставленного члена партии с возможностью роста до самого верха в управлении страны, он получил досрочное освобождение, поэтому те, кто ждали его освобождения гораздо позднее, не успели на встречу и у пары были все шансы уехать как можно дальше. Теперь они до конца дней могут быть вместе, да ради этого счастья он отмазал ненавистного ему брата, а теперь в первый раз жалел об этом. Не решаясь сказать девушке правду, он лишь сильнее заставлял себя усомниться в ее согласии скитаться с ним в лишениях. Мысль занозой засела в его сознании настолько, что он сомневался, не откажется ли она последовать за ним. Подойдя поближе к краю невысокого обрыва, она растерянным голосом сказала:

– Мне бы очень хотелось, чтобы ваша семья стала верить людям, я бы не пожалела жизни, чтобы доказать тебе наличие искренних и чистых чувств.

Он лишь ухмыльнулся, кое-чему от братца ты научилась.

Девушка еще дальше отошла к краю и, так же не поворачивая головы, спокойным голосом спросила:

– Ты и правда больше ни во что не веришь, как мне убедить тебя в обратном?

Он встал и направился к ней, их разделяло лишь несколько шагов, и она повернулась навстречу ему. Когда она почувствовала опасность, было слишком поздно. Нога чуть-чуть поскользнулась на мокрой траве.

Максимилиан, почуяв, как зверь, опасность, одним рывком вылетел за ней. В воздухе успел ухватить единственного родного и близкого ему человека, он снова верил одной лишь ей, а может, и всему оставшемуся миру готов был дать второй шанс, вот только с ним ему придется расстаться и очень скоро отправиться в вечность. На лету он успел перехватить ее чуть повыше, и она шепнула: «Прости». Она и перед лицом смерти не осуждала его и готова так легко последовать с ним в неизвестность, только теперь он понял, что любой ценой готов спасти ее. «Прости», – подумал в ответ, и в голове уже вырисовался план для возможного ее спасения, он примет весь удар на себя, падать будет спиной вниз и только по прямой, накрепко обхватит и спрячет ее голову, а затем и после наступления момента смерти продолжит держать ее крепко прижатой к груди, пока и все последствия удара не компенсируются его бездыханным телом.

Полнейшая темнота перед глазами, она была уткнута в его грудь, а это лишь интенсивнее и оглушительнее сделало звук хруста переломленного позвоночника. Находясь в полубессознательном состоянии шока и оглушения, она еще пару секунд после продолжала ожидать свой конец. Осмелев, открыла глаза и увидела красное пятно и осознала: он оставил ее одну, вернее, она не последовала за ним и осталась одна. Он погиб из-за нее, спас ее ценой жизни. Надо кого-то позвать. Не обращая внимания на царапающиеся и прорезающие нежную кожу подошв до рваных ран камни, она в обход добралась до места трагедии сверху. Онемевшие от боли ноги не удерживали тела, и она осела. Очнувшись, попыталась доползти к краю обрыва, но не удержалась и упала головой вперед. Ватные руки прогнулись и голова первая встретила удар, подставившись боком. Удар пробил глухо, как холостой выстрел, и затем эхом отдался по всему телу. Она снова попыталась приподняться, а затем надолго потеряла связь во времени, и о том, что произошло далее, мог поведать лишь спешивший на работу наткнувшийся на Соль Рихард.

Вчерашняя его подружка оказалась на редкость малоподвижной и была отправлена домой посреди ночи, а в обиду она прихватила хозяйскую тачку. Он всю ночь не спал, и прогулка должна была его взбодрить и чуть успокоить.

Вчера он вежливо упросил Соль занять его спальню, убеждая, что его Сесиль избегает больших кроватей и не может как следует расслабиться и он просит одолжить ее гостевую спальню только на ночь. Рихард ждал сцены ревности и даже приготовился к драке, но и ее он не получил. Выйдя на улицу и не обнаружив любимого авто, он подумал, что если это неблагоприятный день, то лучше остаться дома и хорошенько выспаться на теплом местечке, ставшем таким манящим после красавицы Марисоль. До такси в запасе было более четверти часа. Проходя леском он не заметил ничего не обычного, а затем, повернув в сторону к скалистым выступам, он увидел, как на землю с колен ниц упала окровавленная Марисоль. От покрывших внезапно небо облаков и этой картины веяло странным холодом. Страх охватил Рихарда, он подбежал, приподнял девочку, она дышала, но была без сознания, а случайно взглянув вниз, Рихард увидел кровавое месиво из брата, и сердце сжалось. Прижимая ее изо всех сил к груди, громко и отчетливо сказал: «Со временем ты все забудешь». Он повторял подобные слова и для себя, пока брал ее на руки.