Девушка с голубкой
Шрифт:
Он с ужасом думал о том, что будет, когда его жена со временем узнает всю правду. Когда Тристан привез Лили в больницу, врачи не смогли остановить кровотечение и были вынуждены удалить ей матку. Лили потеряла не только этого ребенка, но и шанс когда‑либо забеременеть снова.
Потому что его не было рядом.
Просидев рядом с женой еще несколько минут, Тристан поднялся и тихо вышел. Лили так и не взглянула на мужа, поэтому не увидела его слез.
Постепенно палата заполнялась экзотическими цветами, присланными
«И это хорошо, — думала Лили о себе словно со стороны, глядя, как медсестра меняет капельницу. — По крайней мере, я наконец‑то не тоскую по Тристану». Она попробовала предположить, где он может быть — вернулся ли туда, откуда приехал, чтобы сообщить ей новости о ребенке. Вспоминала его суровое, лишенное эмоций лицо, ровный тон, которым он сказал: «Мне очень жаль».
Ему потребовалось все самообладание, чтобы скрыть, какой камень упал с его души. Но Тристан постарался.
Медсестра улыбнулась ей, откинула плотные больничные простыни, проверяя, как затягиваются швы.
— Ваш супруг звонил, — сказала она на певучем каталонском диалекте. — Спрашивал, как вы себя чувствуете и можно ли навестить вас сегодня.
Лили отвернулась и закусила губу. В голове возникло несколько предположений, зачем Тристан хочет ее видеть, и ни одно из них не выглядело оптимистично.
— Я… не уверена.
Она опустила глаза и сразу пожалела об этом. Медсестра сняла бинты, открыв пламенеющий шрам на непривычно плоском животе. Лили похолодела, когда все ее существо взбунтовалось против зрелища истерзанной плоти и того, что оно означало.
— Заживает хорошо, — с удовлетворением констатировала медсестра, пока смазывала кожу Лили йодом. — Совсем немного, и мы отпустим вас домой.
— Скажите, а… это… не случится снова? — Лили провела кончиком языка по пересохшим губам. — В следующий раз, когда я забеременею?
На миг медсестра застыла в растерянности, на лице промелькнула целая гамма эмоций — жалость, страх и, наконец, облегчение при виде доктора, появившегося в дверях.
— Доктор все вам объяснит. — Она потрепала Лили по руке и заторопилась вон из палаты.
Вернувшись несколькими часами позже, она застала Лили в позе эмбриона, лицом к стене. Решив, что пациентка заснула, медсестра уже собралась выйти, когда услышала ее голос:
— Позвоните сеньору Ромеро и скажите, чтобы не приходил. Сегодня и никогда.
— Деточка моя. — Похрустывая отглаженной униформой, медсестра подошла к постели и коснулась плеча Лили. — Не говорите так. Муж и жена должны держаться вместе в трудные времена. В этом суть брака — любить и поддерживать друг друга…
Лили медленно повернулась, и выражение ее лица заставило доброжелательную медсестру прикусить язык. Позже она рассказывала
— К моему браку это не относится, — сказала она равнодушно. — Мой брак закончен. Нас с мужем больше ничто не связывает. Скажите ему.
Напуганная яростным блеском глаз Лили, медсестра молча кивнула и спаслась бегством.
Глава 12
Лили упорно смотрела вниз, на свою руку без колец. Цветочный орнамент шелкового платья подчеркивал белизну напряженных костяшек пальцев.
— Возлюбленные братья и сестры! Мы собрались здесь, перед лицом Господа, чтобы стать свидетелями бракосочетания Скарлет и Тома…
Маленькая замковая часовня была заполнена до отказа. Лили с удовольствием пристроилась бы где‑нибудь на задних рядах, но Скарлет не позволила.
— Милая, я понимаю, почему ты не хочешь быть подружкой невесты, — говорила она, пока стилист оплетал ее темными волосами ободок фамильной тиары Монтегю. — Но ты мне как сестра, и я хочу видеть тебя рядом с мамой, папой и Джейми. Им нужна вся возможная поддержка, чтобы они не потерялись в толпе родных Тома, поверь мне.
На деле обе молодые женщины прекрасно понимали, что поддержка понадобится в первую очередь самой Лили. День, который Скарлет с упоением планировала в течение года, обещал стать для ее лучшей подруги испытанием всех сил, физических и душевных, накопленных за шесть месяцев после ее отъезда из Барселоны. Свадьба совпала с годовщиной достопамятного летнего бала, и это нанесло Лили еще один удар по все еще открытым кровоточащим ранам.
Органист сыграл первые такты гимна, гости поднялись на ноги. Хотя Лили помнила слова, она открыла сборник текстов, радуясь поводу спрятать глаза и не смотреть на Тристана.
Он стоял совсем близко — перед алтарем рядом с Томом, высокий и импозантный в строгом черном костюме. Лили позволила себе короткий взгляд в сторону мужа, перед тем как Скарлет начала свой торжественный путь к алтарю, но ей стало нехорошо от одного вида его широкой спины и смуглой руки, коснувшейся плеча Тома в знак ободрения.
Буквы плясали перед глазами Лили, ее опустошенное тело молча рыдало от одиночества и тоски. Усилием воли она заставила себя думать о другом, например о цветах. За полгода Лили овладела искусством избегать опасных тем даже в мыслях. После кошмарного первого месяца в Лондоне, когда она заперлась в доме на Примроуз‑Хилл и плакала целыми днями, Лили чувствовала, что возвращается к жизни.
Не к той жизни, о которой она мечтала, не к той, которую вела раньше. Лили начинала все заново. Мэгги все еще пыталась соблазнить ее модельными контрактами, но она твердо решила оставить это занятие в прошлом. Шрамы на теле зажили — усталый врач скорой помощи совершил чудо. Внешне Лили осталась той же, чего нельзя было сказать о ее внутреннем состоянии.