Девушка с картины

Баррет Кэрри

— Как дела у Бена на работе? — поинтересовался он, когда мы устроились за столом.

— Хорошо. Очень хорошо.

— Дорога на работу утомляет?

— Ужасно, — согласилась я. — Поэтому мы приняли решение.

Папа и Барб посмотрели на меня, и я, вздохнув, посвятила их в семейные планы.

— Прекрасный дом. Мы пока арендуем, хотя Бен сказал, что хозяин готов продать, если нам понравится.

— Замечательно. — Барб улыбнулась мне. — Но теперь тебе придется ездить на работу, не так ли?

Повисла

пауза.

— Ну, — начала я, — вообще-то…

Папа снял очки и потер переносицу. Я почувствовала, как уверенность покидает меня.

— Вообще-то? — поторопил он меня.

— Вообще-то, я подала заявление об уходе.

Залпом осушив стакан с газировкой, я пожалела, что не заказала джин. Барб и папа посмотрели друг на друга.

— Важное решение, — осторожно произнесла мачеха.

— Так и есть, — ответила я. — Мы уверены, что поступаем правильно. Зарплаты Бена хватит на проживание, а я буду писать.

Папа кивнул, словно приняв решение.

— Лучше взять годичный отпуск, — сказал он. — Что они сказали при увольнении? Если отказали, надо заставить их передумать. Могу переговорить с Питом со старой работы, если хочешь. Он эксперт в трудовом праве…

— Папа, я не просила годичный отпуск, потому что мне он не нужен. Я ухожу с работы и собираюсь заниматься писательством на постоянной основе. Мы все спланировали.

Отец внимательно посмотрел на меня.

— Нет, Элла, — сказал он. — Слишком рискованно. Что если у Бена не сложится с работой? Или у мальчиков? Ты была в школе Оскара? Он умный паренек и ему нужна соответствующая обстановка. И даже не думайте продавать дом в Лондоне. Как только уедете из столицы, уже вряд ли сможете вернуться к прежнему уровню. С нынешними ценами на дома.

— Папа, все хорошо. Мы знаем, что делаем.

— Я сейчас позвоню Питу. Куда я дел этот треклятый телефон?

— Папа, — на этот раз резким тоном перебила его я. — Прекрати!

Отец поморщился.

— Тише, Элла. Что не так?

Я покачала головой.

— Знала, что ты так поступишь. Знала, что будешь против нашего переезда, против моего ухода с работы.

— Я лишь волнуюсь за вас.

Проблеск сочувствия мелькнул в душе. Конечно, он волновался. Когда я была маленькой, мы цеплялись друг за друга, словно боялись утонуть. Но я выросла, больше нет смысла так себя вести.

— Не надо, — строже, чем хотела, произнесла я. — Не волнуйся. Мы в порядке: я, Бен, мальчики.

Барб накрыла своей рукой папину руку, будто уговаривая оставить тему. Но отец есть отец. Он не понял намека.

— Позвоню Питу. На всякий случай.

Я резко отодвинула стул и встала.

— Нет! — сказал я. — Не смей!

Папа и Барб выглядели ошеломленными — и неудивительно. Я никогда раньше не повышала голос на отца. Никогда не возражала даже против его выбора еды на вынос перед вечерним просмотром фильмов.

—

Элла, ты слишком бурно реагируешь.

Но это лишь подстегнуло мою решительность.

— Я не реагирую бурно. Но хочу, чтобы ты понял, что происходит. Я ухожу с работы, и мы переезжаем в Сассекс и, между прочим, будем ближе к тебе. Думала, ты обрадуешься.

Мой голос срывался на крик, я чувствовала, что вот-вот разревусь. Папа молча смотрел на меня, потрясенный.

— Да, рискованно, но мы решили рискнуть, — продолжила я. — Потому что все может измениться в одно мгновенье. И тебе это известно лучше всех, папа.

Отец кивнул, ничего не сказав.

— Я знала, ты не одобришь. И мне жаль, что со мной трудно, или что тебе не нравятся мои планы и поэтому ты больше не хочешь иметь со мной ничего общего. Но будет именно так.

— Элла… — начал отец. — Элла, я не понимаю.

— О, ты все понимаешь. — Мой голос был наполнен ядом. Все переживания о переезде и о том, как бы рассказать отцу об этом вырвались наружу. Я наклонилась над столом в его сторону. — Ты все понимаешь. Я всегда была пай-девочкой и делала то, что ты ожидал от меня, не так ли?

Отец был сбит с толку. Позже, снова и снова проигрывая разговор (если можно так сказать, ведь на самом деле говорила лишь я), искреннее замешательство на лице, боль в глазах отца разрывали мне сердце. Но в тот момент я думала лишь о том, чтобы доказать свою правоту.

— Впервые в жизни я делаю то, что хочу, — сказала я. — И мое желание не совпадает с твоим. И все равно будет так, как мы с мужем решили. — Я подхватила сумочку. — И ты не сможешь выставить меня в этот раз, я сама ухожу.

Игнорируя изумленное выражение отца и утешающую руку Барб на его руке, я перекинула пальто через плечо, вышла из паба и спустилась вниз по дороге к машине. Некоторое время сидела в ней, закрыв лицо руками и тихо всхлипывая, неуверенная в том, что произошло и, чувствуя, что поступила ужасно неправильно.

Глава 3

Из Кента я возвращалась домой в каком-то оцепенении, не обращая внимания на экран телефона, где высвечивались пропущенные звонки от папы. И в последующие дни, когда мы упаковывались и прощались с лондонскими друзьями, упорно избегала его и Барб.

— Позвони отцу, — попросил Бен, лежа в постели по случаю своего выходного. Ему предстояло завершить сборы, выпить чай, прочитать биографию неизвестного мне футболиста.

Я, игнорируя просьбу, готовилась к последнему рабочему дню: аккуратно уложила волосы, надела деловой костюм и практичные туфли.

— Приду вовремя. Не останусь на выпивку или что-то подобное. А потом выброшу ненавистный костюм и сменю прическу.

— Рад за тебя. Тогда позвони ему из парикмахерской.

Я нахмурилась.