Девушка с ложью на сердце
Шрифт:
Оксана Петровна ласково глянула на рыжий затылок сидящего за кухонным столом брата в Чистоте. Теперь этот мужчина, Павел, охраняет самого Учителя, так что надо особо хорошо его кормить. Особыми блюдами, теми, которыми Оксана Петровна кормила только избранных.
Повариха уютно хлопотала на кухне особняка в Березовом, где Седов уплетал обед. От тренировок и постоянного внутреннего напряжения его беспрерывно мучил голод, и качество пищи обрело значение. Питаясь в секте уже постоянно, он сделал такие выводы: хоть на базе зомби и готовила та же самая Оксана Петровна, но в башне вся еда была
– Это пельмени, какие сам Учитель любит! – приговаривала она. – Говорит, что от таких пельменей у него сила удесятеряется! А тебе той силы вдесятеро больше надо, сынок. Ты же его охраняешь, от тебя и здоровье его зависит, и сама жизнь! Кушай, кушай…
Седов сидел за кухонным столом один. Кумаров от обеда отказался, прыгнул в свою машину и уехал – сказал, что спешит на базу еще раз осмотреть оружейный склад. Пашка ему не очень верил, к удивлению своему заметив, что Саша не любит готовку Оксаны Петровны. Это было странно, потому что такой вкусноты, как у сектантской поварихи, Пашка не едал еще никогда.
Он облизнулся и положил ложку.
– Еще хочешь? – спросила Оксана Петровна ласково.
Парень этот ей больше нравился, чем Кумаров. Тот уж больно лебезит перед Учителем. Может, оно и от чистого сердца, вот только смотреть поварихе на него стыдно было. А Павлуша казался ей открытым, простым. И рыженький он, как Митенька был.
Она вздохнула. Митеньки уж столько лет нету, а она все никак к этому не привыкнет! Да и как привыкнуть? Она лишь помнит, как прилив начинался, а потом – вот она уже и в больнице. Все, что могла, следователю милиции рассказала.
Митеньке тогда всего шесть годиков исполнилось, а Васе – десять.
Жили они в поселке Болгарском, у моря. Сама-то Оксана Петровна в Харькове родилась, а потом вот после педагогического учительницей попала по распределению в Болгарский и там замуж вышла за рыбака. После Митенькиного рождения он утонул в море. Говорят, пьяный был. А дед его, мужа то есть, странный такой был, он и раньше говорил, что потонет его внук в семьдесят первом. Тогда в предсказания верить считалось не по-комсомольски, и Оксана с мужем только смеялись над дедом. Вот и досмеялись.
Вася тоже знает, кто и когда помрет, это у него от того самого деда в наследство досталось. Вася и ей недавно сказал, что они вдвоем недолго останутся. Значит, Оксана Петровна вскоре отправится в Чистый мир!
– Так что же с Митей приключилось? С мальчиком, на которого я похож?
– А? – очнулась Оксана Петровна. – Откуда ты про Митю знаешь?
– Вы сказали, Оксана Петровна.
– Я вслух говорила?
Паша сыто улыбнулся и встал, чтобы донести грязные тарелки до раковины. Оксана Петровна перехватила посуду из его рук. Вид у нее все еще был недоуменный.
– Мы с вами о всяком говорили, – напомнил Седов. – Вы сначала рассказали про то, как мальчик, который был рыжий, как и я, пропал. А потом задумались. Вот я и спрашиваю: что же с мальчиком?
– Да вот утонул
Иногда ей так хотелось поговорить с кем-нибудь про это! Вася ей очень сочувствует, всегда чуть не плачет, когда Митеньку они вспоминают. Но Вася всегда так занят! Оксана села на край табуретки, оперлась о стол руками со вздувшимися венами, нахохлилась и принялась за рассказ:
– Я-то не все помню. Знаю, что Митя и Вася пошли мидий собирать. Там, на море, когда отлив, остается отмель, а на ней мидии, ракушки такие. Их можно на сковороду горячую бросить – они и раскрываются! А внутри – комочек мяса. Мальчики очень любили. Вот, был отлив, они и пошли за мидиями. Если просто по пляжу идти, то ничего не опасно. Поэтому я всегда их пускала, хоть после смерти мужа и боялась моря. Но вот были там такие островки в море, маленькие совсем. На некоторые можно было во время отлива пешком дойти, а назад – только на лодке выбираться. Они и пошли, мои детки, на островок. Вроде там мидии крупнее. Тут прилив, а их нет! Уж я бегала, бегала, искала их, искала! Нашла лодку, села в нее, поплыла. А что потом было – я не помню. Очнулась в больнице, и рядом с кроватью сидит милиционер.
– Но вы же не одна в поселке жили! – удивился Седов. Он настолько заслушался, что забыл про изумительный сливовый компот, налитый в пузатую керамическую кружку. – Люди же были? Они могли помочь?
Оксана Петровна снова смотрела, будто только проснулась:
– Рыбаки из совхоза? Да все пьяные были! Месяц уж как штормило, они и пили. Годовщина того, как баркас перевернулся. Ой, да и не любили они нас! Говорили даже, что баркас из-за моего мужа перевернулся.
– Годовщина? – снова удивился новый охранник Светоча. – А я понял, что утонул ваш муж сразу после рождения младшего сына, и случай этот произошел через несколько лет.
Он вопросительно смотрел на Оксану Петровну, та – на него.
– Один год прошел или несколько? – снова спросил Паша.
– Ага, – сказала пожилая женщина. Помолчала немного и добавила: – Вася тоже со мной в больнице лежал, потому что перестал говорить. Будто онемел. Ну, а сейчас все хорошо, слава Чистоте!
Выглядела она так странно, что Седов забеспокоился и присмотрелся к лицу женщины. Сначала разглядел тревожное биение синеватой жилки под состарившейся кожей на виске Оксаны Петровны, а взглянув ей прямо в глаза, заметил нервное дрожание глазных яблок. Женщина была нездорова, и Пашке вдруг стало стыдно за свое любопытство, даже если оно и не было пустым. Он уже достаточно понял…
Глава 21
ВОРОНКА
Это был нож. Пашка заметил его широкое блестящее лезвие краем глаза за долю секунды до того, как нож вошел в его тело. Пашка сразу понял, кто всадил этот нож, – парень в синей майке, занявший очередь следом за ним.
Случилось убийство в обычном магазине, в обычной очереди за продуктами. В тот день, когда Пашку отпустили на выходной, а охраной Учителя в ближайшие сутки озаботился Кумаров.
В последние секунды перед наступлением мрака сознание затрепыхалось, словно курица, у которой отрубили голову. Кто этот парень в синей майке? Неужели они уже знают?!