Девушка с Рублевки
Шрифт:
– Вот крыса! Слушай, мне Витьку жалко, кажется, она его заела совсем.
– Мне тоже так кажется. Хотя он ведь взрослый человек. Если живет так, значит, его это устраивает.
– Да, наверное. Слушай, мне эта мамаша совсем настроение испортила. Может, поедем ко мне? У меня наливочка есть из инжира, тунисская. И еще одна коробочка сухофруктов. Посидим, День Победы отметим. А то слишком резкий переход – с утра пальмы, после обеда – эта обезьяна злобная.
– Поехали, – улыбнулась я; выходит,
Аленка жила по той же ветке метро, на «Октябрьском поле». Минут семь ходьбы, и я обалдело разглядываю бело-зеленый фасонистый небоскреб с башенками, колонками, фигурной оградой и охранником возле шлагбаума.
– Что это?
– «Гнездо глухаря». Комплекс так называется, я тут живу.
Мы прошли роскошный холл, отделанный мрамором. Двери лифта отливали тусклым серебром, внутри кабины – полированные панели и зеркала. И ни единой царапины.
– Слушай, тут шикарнее, чем в тунисских пятизвездочных отелях. Там я слово из трех букв видела, на стенке нацарапанное. А здесь чистота, будто и не в России.
– В России, в России. Просто здесь вон, видишь, глазок над зеркалом? Камера слежения. Кто нагадит – сразу охрана вычислит и платить заставит, причем неслабо.
Мы поднялись на девятый этаж и вошли в просторную светлую прихожую. Однако! У меня вся квартира ненамного больше одной этой прихожей!
– Раздевайся, – кивнула Аленка, отодвигая дверку огромного, во всю стену, шкафа-купе. – Тапки вот здесь.
Я скинула плащ, пристроила его на вешалку, обулась в мягкие полосатые тапки с розовой опушкой. И пошла за Аленкой в комнату.
Комната была пятиугольной. И очень большой, даже несмотря на светло-серый диван, поставленный посередине. Позади дивана было устроено что-то вроде кабинета, со столом, компьютером, книжными полками. Впереди – журнальный столик, кресло, тумба с огромным телевизором. Я подошла посмотреть книжные полки: Пушкин, Чехов, подборка книг по психологии отношений. И фотография в рамочке – сияющая голливудской улыбкой и декольте Аленка, а рядом серьезный мужчина с высоким лбом с залысинами и слегка заметной иронией в глазах.
– Аленка, с кем это ты?
– А, это мы с Ильиным, ну с моим несостоявшимся мужем, я тебе рассказывала. В первый месяц совместной жизни сфотографировались. Я тогда счастли-и-ивая была. Думала, мне жизнь джекпот отвалила.
Мне стало неловко, что задела за больное. Я отошла к дивану, плюхнулась и покачалась, проверяя. Диван послушно пружинил подо мной.
– Слушай, ну ты живешь! Как в кино про буржуев, честное слово!
– А, Петька мне эту квартиру в качестве отступного купил, – махнула рукой Аленка. – Кофе будешь? Сварить?
Я поднялась с дивана и пошла за Аленкой на кухню. Кухня была размером с большую комнату
– Слушай, как тут у тебя уютно. И цветов столько... – Я опять плюхнулась на диванчик, наблюдая, как Аленка двигает крошечной джезвой по мелкому песку. Песок был насыпан на специальный поддон и, похоже, подогревался электричеством.
– Да, я постаралась. Когда Петька меня из своей жизни вышвырнул и квартиру эту купил, я занялась обустройством как одержимая. У меня до встречи с ним однушка была на Первомайской. Так я ее продала, на вырученные деньги и ремонт сделала, и обставила квартирку, как мне нравилось. Хотела доказать ему, подлецу, что одна не пропаду!
– Аленка, ну почему «подлецу», он же квартиру тебе купил!
– Да пошел он со своей квартирой! Знаешь, какими он деньгами крутит? Ему эту квартиру купить – не фиг делать. Откупился от меня, гад. А как я буду жить, на какие шиши, ему плевать!
– Аленка, но ведь все устроилось?
– Устроилось. Ладно, хватит про Петра. Слушай, а ты и вправду за Витьку замуж собралась?
– Не знаю еще. Он позвал меня сегодня, а я ему пока ничего не сказала. Не успела: сначала ты пришла, потом мама.
– А что ты ему хотела сказать?
– Не знаю, Аленушка. Он предложил именно то, чего мне сейчас не хватает. Стабильность. И помощь. Мне ведь еще Никитку поднимать, учить. И мозгами я понимаю, что вариант мне подвернулся замечательный: муж-москвич с квартирой и пропиской...
– И с чокнутой мамашей!
– И это тоже. Но, может быть, мы квартиру с ней разменяем, придумаем что-нибудь...
– Ага, разменяете. Скорее вы хрен на пятаки разменяете. Она начнет за сердце хвататься и умирать, и куда вы от нее денетесь?
– Ну, не знаю... Может быть, я смогу ей объяснить...
– Ты? Ей? – фыркнула Аленка, успев подхватить джезву раньше, чем она выпустила в песок шапку коричневой пены, и разлила одуряюще пахнущий кофе в крохотные кофейные чашечки.
– Ой, Алена, не трави душу. Я вдруг подумала, что к своим тридцати семи ни разу не была по-настоящему замужем. Ни разу. Может, пора попробовать?
– Я тоже не была. Попробуй. Не горько? Я про кофе. Подожди, сейчас ликеру дам.
Аленка достала из шкафчика круглую плоскую бутылку и плеснула тягучей, чайного цвета, жидкости в крохотные стопочки. Я попробовала – пахло инжиром.