Девушка с синими гортензиями
Шрифт:
Глава 8
Посторонний
– Судя по вашему виду, визит прошел не зря, – объявил Видаль, когда баронесса присоединилась к нему в кафе.
– Да, – сказала Амалия и коротко пересказала, что именно ей удалось узнать. – А как ваши дела?
Журналист смущенно улыбнулся.
– По-моему, я просто устал до чертиков, вот и все, – признался он. – Во всяком случае, мне не удалось вычислить человека, который мог бы следить за нами.
–
– А кто живет возле парка Монсо? – удивился Видаль.
– Ролан Буайе. Кузен Рейнольдса, которому тот предлагал деньги, если верить Еве Ларжильер.
– Вы решили отступить от своей системы? – В голосе журналиста прорезалась ирония.
– Моя система – это я сама, – ответила Амалия. – Будем надеяться, что мы застанем Буайе дома. Хотелось бы успеть переговорить с ним до отъезда в Бордо.
Однако, едва Видаль увидел в особняке возле парка Монсо опрокинутые, растерянные лица слуг, душу его кольнуло нехорошее предчувствие. А когда в гостиной их встретил инспектор Бриссон в мятом пиджаке и с неизменной сигаретой, которая свисала с его нижней губы, стало ясно, что поговорить с Буайе вряд ли удастся.
– Добрый день, – нараспев проговорил инспектор. – Пьер Видаль, если не ошибаюсь? Что-то мы слишком часто стали с вами встречаться.
– Мы искали Ролана Буайе. – Видаль решил, что не имеет смысла пытаться убедить полицейского с пронизывающим взглядом, что они просто ехали мимо и завернули сюда от нечего делать.
– Зачем?
– Хотели поговорить. В чем дело, инспектор?
– Боюсь, теперь вы сможете поговорить с ним только на Страшном суде, – ответил Бриссон. – Ролан Буайе был убит сегодня ночью.
Так… Сначала Луи Тенар, теперь Буайе. И еще липкое ощущение слежки… Скажете, случайное совпадение, дамы и господа?
Куда же ты вляпался, Пьер Видаль?
– Как именно это произошло? – мрачно спросила Амалия.
– Его убили возле дома, когда он возвращался из театра, – ответил инспектор. – Ударили по голове чем-то тяжелым, а потом добили.
– А вещи и деньги?
– Исчезли. Что же вы стоите? Садитесь, мсье Видаль… и вы тоже, сударыня.
В дверь боком протиснулся какой-то тучный одышливый человечек, покосился на журналиста и его спутницу, сказал что-то вполголоса инспектору. Тот кивнул, написал несколько слов на листке, вручил его человечку и показал глазами на дверь. Пятясь боком, как краб, человечек исчез.
– Кажется, я предложил вам сесть, – заметил Бриссон, глядя на седоватого журналиста и его спутницу, даму с безупречной осанкой, которые по-прежнему стояли на ногах.
– Простите, –
– Нет, – сказал Бриссон.
– Нет?
– Второй день подряд я встречаю вас там, где объявляется труп, – устало ответил инспектор. – Только не надо говорить, что это совпадение.
Видаль обменялся взглядом с Амалией и перешел в наступление:
– Инспектор, вы пытаетесь в чем-то нас обвинить?
– Я пытаюсь лишь понять, что за дело у вас было к Буайе. Или вы опять искали свидетеля смерти той актрисы?
– Вовсе нет, мы собирались просто побеседовать о погоде, – дерзко ответил Видаль. – Вы не имеете права нас допрашивать, инспектор.
– Еще как имею! – отозвался Бриссон, косясь на спутницу журналиста, которая, очевидно, чрезвычайно его занимала. – Не забывайтесь, господин репортер.
– Мсье Видаль лишь имел в виду, – медовым голосом вмешалась Амалия, – что мы прежде не встречали мсье Буайе и не имеем никакого отношения к его смерти. Боюсь, господин инспектор, вы зря тратите на нас свое драгоценное время.
Бриссон кисло поглядел на нее, затем обернулся к репортеру:
– Разговор не окончен. Если вы мне понадобитесь, я вас найду.
– Всегда к вашим услугам, – насмешливо ответил Видаль.
Когда они вышли из гостиной, то увидели в коридоре всхлипывающую молодую особу, которая судорожно комкала в руке простенький платочек, тщетно пытавшийся выдать себя за благородный шелк. Амалия бросила быстрый взгляд по сторонам и, убедившись, что их никто не видит, подошла к девушке.
– Простите, вы знали Ролана Буайе? Это журналист Видаль, я его секретарша. Мы хотели бы побеседовать с вами, если вы не против.
Молодая особа тотчас же перестала плакать и, шмыгая носом, сказала, что она в восторге от журналиста Видаля и его газеты «Голуа», Буайе был ее лучшим другом, а вообще она актриса Колетт Доран из театра «Варьете». Репортер не стал уточнять, что он работает в другой газете, и предпочел положиться на свою спутницу и ее мастерское умение разговорить людей.
И действительно, Амалии понадобилось лишь несколько минут, чтобы вытянуть из Колетт подробности давней прогулки по Рейну, которая обернулась трагедией. Оказалось, что Буайе не раз и не два возвращался к этой теме в разговорах со своей любовницей.
– Как будто его что-то мучило, – объяснила Колетт, распахивая глаза. – Роман очень хорошо относился к мадемуазель Лантельм, был поклонником ее таланта. А вот со своим кузеном, за которого она вышла замуж, вскоре после ее смерти совсем перестал общаться.