Девушка с татуировкой дракона [Другое издание]
Шрифт:
«Она дома, — отметил он. — Может, стреляла женщина?»
Он ни секунды не сомневался в том, что Сесилия умеет обращаться с ружьем. Вдали ему была видна машина Мартина Вангера, стоящая во дворе перед домом.
«Сколько времени ты уже дома?»
Или это кто-то, о ком он еще не подумал? Фруде? Александр? Слишком много возможностей.
Микаэль спустился с горы, прошел по ведущей в селение дороге и, никого не встретив, отправился прямо к себе домой. Первое, что он увидел, была приоткрытая входная дверь, и он невольно присел. Потом до него
Лисбет услышала, как Микаэль вошел в прихожую, обернулась ему навстречу и застыла. Его лицо, перемазанное сохнущей кровью, выглядело жутко. Левая сторона белой футболки вся пропиталась красным. Он сразу взял и прижал к голове тряпку.
— Ничего страшного, это просто царапина, но под волосами они дьявольски кровоточат, — объяснил Микаэль, прежде чем она успела что-либо сказать.
Она повернулась и достала коробку с перевязочным материалом, но там нашлись лишь две упаковки пластыря, средство от комаров и маленький рулон хирургического пластыря. Микаэль стянул одежду, бросил ее на пол, а потом пошел в ванную и посмотрелся в зеркало.
Рана на виске оказалась приблизительно три сантиметра длиной и такой глубокой, что Микаэль мог приподнять большой кусок оторванной кожи. Рана продолжала кровоточить, и ее следовало бы зашить, но он подумал, что, если заклеить ее пластырем, она, вероятно, заживет. Он намочил полотенце и обтер лицо.
С полотенцем у виска он встал под душ и закрыл глаза. Потом ударил кулаком о кафель с такой силой, что поцарапал костяшки.
«Иди ты… — подумал он. — Я тебя поймаю».
Когда Лисбет коснулась его руки, он вздрогнул, как от удара током, и уставился на нее с такой злобой, что она невольно отступила. Она дала ему мыло и, ни слова не говоря, ушла обратно на кухню.
Закончив мыться, Микаэль наложил на рану три куска хирургического пластыря. Потом пошел в спальню, надел чистые голубые джинсы и новую футболку и прихватил папку с распечатанными фотографиями.
— Оставайся тут, — прорычал он Лисбет Саландер.
Он дошел до дома Сесилии Вангер и приставил руку к звонку. Звонил он минуты полторы, прежде чем она открыла.
— Я не желаю с тобой встречаться, — сказала она.
Потом взглянула на его голову, на которой сквозь пластырь снова выступила кровь.
— Что это у тебя?
— Впусти меня. Нам необходимо поговорить.
Она заколебалась:
— Нам не о чем разговаривать.
— Теперь нам есть о чем говорить, и тебе придется выбирать: либо беседовать со мной здесь, на ступеньках, либо на кухне.
В голосе Микаэля звучала такая решимость, что Сесилия отступила в сторону и впустила его. Он проследовал прямо к ее кухонному столу.
— Что это у тебя? — снова спросила она.
— Ты утверждаешь, что мои попытки докопаться до правды о Харриет Вангер являются для Хенрика бессмысленной трудотерапией. Возможно. Однако час назад кто-то попытался прострелить мне голову, а сегодня ночью кто-то подложил
Сесилия открыла рот, но Микаэль опередил ее:
— Сесилия, мне наплевать на твои заморочки, и на то, что ты там выдумываешь, и что один мой вид приводит тебя в ярость. Я никогда больше близко не подойду к тебе, и тебе нечего бояться, что я стану тебя тревожить или преследовать. В данный момент я больше всего хотел бы никогда вообще не слышать ни о тебе, ни о ком другом из семейства Вангер. Но я хочу получить ответы на свои вопросы. Чем быстрее ты ответишь, тем скорее от меня избавишься.
— Что ты хочешь знать?
— Первое: где ты была час назад?
Лицо Сесилии потемнело.
— Час назад я была в Хедестаде. Я приехала сюда полчаса назад.
— Кто-нибудь может подтвердить, где ты находилась?
— Насколько мне известно, нет. Я не обязана перед тобой отчитываться.
— Второе: зачем ты открыла окно в комнате Харриет в день, когда она исчезла?
— Что?
— Ты слышала вопрос. Все эти годы Хенрик пытался узнать, кто открыл окно в комнате Харриет как раз в те критические минуты, когда она исчезла. Все говорят, что не прикасались к окну. Кто-то при этом лжет.
— И что, черт подери, наводит тебя на мысль, что это я?
— Эта фотография, — сказал Микаэль и бросил расплывчатый снимок на кухонный стол.
Сесилия подошла к столу и посмотрела на фотографию. На ее лице отразились удивление и испуг. Потом она подняла на него глаза. Микаэль вдруг почувствовал, как кровь маленьким ручейком потекла по его щеке и закапала на футболку.
— В тот день на острове было человек шестьдесят, — сказал он. — Из них двадцать восемь женщины. У пяти или шести были светлые волосы до плеч. И только одна была в светлом платье.
Она уставилась на фотографию.
— И ты думаешь, что это обязательно я?
— Если это не ты, то я бы очень хотел знать, кто же это, по твоему мнению. Этот снимок раньше никто не видел. Я держу его у себя уже несколько недель и пытаюсь с тобой поговорить. Вероятно, я идиот, но я не показывал его ни Хенрику, ни кому-либо другому, потому что безумно боялся бросить на тебя подозрение или навредить тебе. Но мне нужен ответ.
— Ты его получишь. — Она подняла фотографию и протянула ему. — В тот день в комнате Харриет меня не было. На снимке не я, я не имею ни малейшего отношения к ее исчезновению.
Она подошла к входной двери.
— Ты получил ответ. Теперь я хочу, чтобы ты ушел. Думаю, тебе следует показаться врачу.
Лисбет Саландер отвезла Микаэля в больницу. Рану зашили в два стежка и основательно залепили пластырем, а еще ему дали кортизоновую мазь, чтобы мазать ожоги от крапивы на шее и руках.
Выйдя из больницы, Микаэль долго сидел и размышлял, не следует ли сходить в полицию. Вдруг перед его глазами всплыли заголовки. «Осужденный за клевету журналист в драме со стрельбой». Он покачал головой.