Девушка с зелеными глазами
Шрифт:
Женщина с морковными губами вмешалась в разговор:
– Вы к дочери едете?
– Да, – живо отозвалась женщина. В голосе ее чувствовалась гордость, – она у нас вот уже пять лет, как живет в Дублине – вышла замуж за хорошего человека и доброго католика.
«И здесь, черт меня возьми, то же самое!» – вздохнула я. Мне захотелось уйти куда-нибудь, хотя бы выпить чаю, тем более что я со вчерашнего вечера ничего не ела, только бы не слушать эту вечную болтовню о добрых католиках и счастливых дочерях, но я не могла заставить себя подняться
– А я к сестре – в Марборо, – грустно сказала женщина с морковными губами, – заболела она. Вот я и еду, еле мужа уговорила, он вообще-то хороший… А вот у Нэнси трое детей и муж, такой, знаете… – она замялась.
Я так старательно сжимала веки, что даже глаза у меня заболели, и я открыла их. Мужчина погрузился в чтение газеты, которую я заметила у него во внутреннем кармане пальто, когда он вешал его на вешалку.
– О, Я понимаю, – закивала вполголоса, отвечая собеседнице и бросая украдкой взгляд на мужа, но тот не обращал ни на кого внимания, поглощенный чтением.
Девочка снова захныкала, и мать, порывшись в сумке, вынула оттуда завернутую в бумагу булочку и, протянув ее дочери, погладила ее по голове, пообещав позже купить лимонаду.
– Конечно, поездки стоят денег, – продолжала пожилая, – но нельзя же совсем лишать себя радостей? Джойс с Мартином и мальчиками – у них двое – обычно приезжают к нам на Рождество. У них ведь своя машина… А в этом году не получилось: Холден, это их старшенький, ему почти четыре, заболел. Вот мы и решили с отцом – поедем мы сами навестим детей. Подарков привезем, да и проветримся.
Девочка при слове «подарки» перестала жевать и уставилась на говорившую, а ее мать улыбнулась и, поддакивая старухе, сказала:
– Что ж, это правильно, близкие люди есть близкие люди, для них ничего не жалко.
«Да, – подумала я с горечью, – близкие люди. Только иногда они отказываются тебя понимать и только портят тебе жизнь, утверждая при этом, что делают это для твоего же блага».
Я выглянула в окно. Пустынные голые поля… Безрадостный пейзаж. Из окна сильно поддувало, и я заерзала, стараясь устроиться так, чтобы было не так холодно.
Мужчина, который как раз переворачивал свою газету, поднял голову и пробурчал:
– На улице чертов холод, но здесь должно быть тепло, клянусь Господом, мы платим за это.
Его жена с ребенком болтали почти без умолку до самого Марборо, где последняя вышла, а пожилая пересела на освободившееся место. Ее муж задремал задолго до этого. Он спал крепко, иногда всхрапывая. Видно было, что пеговолосой немного неловко за него, но потревожить мужа она не решалась. Он не проснулся даже тогда, когда, выходя на своей станции, девочка споткнулась об его выставленные далеко в проход между сиденьями ноги. Он только сердито и громко всхрапнул и что-то пробормотал сквозь сон.
После Марборо я уже почти совсем перестала бояться того, что погоня настигнет меня в поезде. Но все время я понимала, что они знают адрес Джоанны и
Глава двенадцатая
Я в нерешительности стояла у порога дома Джоанны. Как она меня встретит? А вдруг она не захочет связываться с моим папашей и просто не пустит меня на порог? А вдруг Бэйба еще не вернулась с занятий или, наоборот, вернулась и уже успела убежать куда-нибудь? Денег, оставшихся у меня в кармане, хватит ненадолго.
Наконец я решилась и позвонила в дверь, которую, к счастью, мне открыла сама Бэйба. Ноги у меня чуть не подкосились – так я устала и перенервничала.
– О! Вот это сюрприз. Какая важная персона посетила нас! – весело удивилась она, но, как следует всмотревшись в мое лицо, быстро сменила тон. – Что случилось, Кэтлин? Ты выглядишь так… Давай входи и рассказывай, дома я одна. Скорее, здесь так дует.
Мы поднялись в нашу комнату, и я вкратце рассказала Бэйбе обо всем, что случилось после того, как отец силой увез меня домой. Я, конечно, рассказала ей и про планы отца и тети Молли выдать меня замуж за Феррета, и про свой побег, и о том, как мне было плохо там, и как я переживала, не зная, что делать.
Я плакала, а Бэйба, выслушав мой сбивчивый рассказ, вскочила с кровати, на которой я сидела, и встала посреди комнаты, уткнув руки в бока. Она вся пылала гневом.
– Ничего, ничего, – утешала она меня, – все не так уж плохо.
Она рассказала мне, что видела Юджина, который недавно вернулся из своей командировки и даже заезжал сюда, чтобы увидеть меня. Я почувствовала себя такой счастливой, что, перестав плакать, заулыбалась.
Меня немного покоробило то, что Джоанна рассказала Юджину про папашу и про то, как она боялась, что он заблюет ей ковер. Бэйба, передразнивая нашу хозяйку, сказала:
– О, бедный девочка так страдал.
Мне показалось даже, что Бэйбе нравится пересказывать мне это. Я представила, что мог обо всем этом подумать Юджин, и мне опять захотелось плакать.
Как раз в этот момент хлопнула дверь.
– Тс-с, – Бэйба прижала палец к губам и сказала шепотом: – пусть она лучше пока не знает, что ты вернулась. По крайней мере ей не придется врать, если твой папаша явится сюда. А он, конечно, явится.
Я и сама была в этом уверена, но, когда я поняла, что и Бэйба тоже так думает, мне опять стало очень страшно и одиноко. Бэйба не сможет мне помочь, а что я могу сделать одна? Мне не удастся долго прятаться, а Джоанна не будет становиться на пути у отца… Как мне повидать Юджина? Но ведь они смогут добраться и туда. Узнать его адрес совсем несложно, надо только надавить как следует на Джоанну.