Девушка в башне
Шрифт:
деревьев и голубого инея. Он становился все светлее в ее руках. Но он склонил голову,
поцеловал ее еще раз, и сладость поцелуя разожгла искру того, что давно было тусклым.
Но он все равно угас.
Она пыталась вызвать его. Но день начинался, и пальцы света пробрались из–за туч,
чтобы озарить сажу и вонь почти сгоревшего города.
Вася стояла одна.
27
День прощения
Саша
ниоткуда прилетел снег и посыпался. Голоса вокруг кричали благодарности.
Марья сидела на спине Соловья, сжимая в кулачках гриву. Соловей фыркнул и
тряхнул головой.
Марья оглянулась на дядю. Небо было глубоким и живым золотом, свет огня был
погашен снегом.
– Вася сделала бурю? – тихо спросила Марья у Саши.
Саша открыл рот, понял, что не знает ответа, и притих.
– Идем, Маша, – сказал он. – Я отвезу тебя домой.
Они поехали к дворцу Ольги по пустым улицам, грязь от побега людей быстро
укрывал новый снег. Марья высунула язык, ловя кружащие снежинки, и смеялась. Они
едва видели свои руки перед лицами. Саша выбирал улицы по памяти, обрадовался, когда
повернул к вратам Ольги, к жалкому укрытию наполовину опустевшего двора. Врата
покосились, многие слуги убежали.
Двор опустел, но Саша услышал тихий звук из часовни. Наверное, благодарили за
избавление. Саша хотел спешиться, но Соловей поднял голову и ударил копытом по грязи.
Врата были приоткрыты, стражи убежали от огня. Худая фигура, одиноко,
покачиваясь, прошла через них.
Соловей издал низкое ржание и бросился к ней.
– Тетя Вася! – закричала Марья. – Тетя Вася!
Большой конь через миг уже нюхал волосы Вася, пахнущие огнем. Марья слезла с
плеча Соловья и прошла, хлюпая, в объятия тети.
Вася поймала Марью, хотя ее лицо побелело, когда она сделала это, и опустила
девочку на землю.
– Ты в порядке, – шептала ей Вася, крепко ее сжимая. Маша рыдала. – Ты в порядке.
Саша слез со спины коня и осмотрел сестру. Конец косы Васи обгорел, ее лицо было
обожженным, ресницы пропали. Ее глаза были налиты кровью, она была напряжена.
– Что случилось, Вася?
– Зима закончилась, – сказала она. – И все мы живы.
Она улыбнулась брату и теперь заплакала.
* * *
Васе не пошла во дворец, не хотела оставлять Соловья.
– Ольга меня прогнала, имея полное право, – сказала она. – Она не захочет меня
больше видеть.
И Саша с неохотой оставил сестру во дворе и пошел с Марьей искать ее мать. Ольга
не убежала. Она не была в постели. Она была в часовне, молилась с Варварой и
оставшимися
Стоило Марье переступить порог, Ольга подняла голову. Она была бледной, как
смерть. Варвара помогла ей встать, шатаясь.
– Маша! – прошептала Ольга.
– Матушка! – завопила Марья и побежала по часовне. Ольга поймала дочь и обняла,
хотя ее губы побелели от боли, и Варвара держала ее, чтобы она не упала на пол.
– Тебе нужно в постель, Оля, – сказал Саша. Варвара, хоть и молчала, выглядела
согласной с ним.
– Я пришла молиться, – ответила серая от усталости Ольга. – Я ничего не могла…
Что случилось? – она лихорадочно провела рукой по волосам дочери, прижала ее к себе. –
Половина слуг убежала, другая половина искала ее. Я была уверена, что она мертва. Они
забрали Даниила, но я не могла… – Ольга не плакала, держалась, но была близко. Она
гладила голову дочери снова и снова. – Мы вышли из бани, – закончила она, бледная,
хватая ртом воздух, – а Марьи не было. Няня убежала, как и почти вся стража. Город
пылал.
– Вася нашла ее, – сказал Саша. – Вася спасла ее. Девочка не виновата, ее украли из
постели. Бог спас город, ветер повернулся, и пошел снег.
– Где Вася? – прошептала Ольга.
– Снаружи, – устало сказал Саша, – с конем. Она не войдет. Она считает, что ей не
рады.
– Веди меня к ней, – сказала Ольга.
– Оля, ты не можешь. Иди в постель, я приведу…
– Веди меня к ней, я сказала!
* * *
Вася стояла во дворе, утомленно прислонившись к Соловью. Она не знала, что
делать, куда идти. Она словно думала в глубокой воде. Ее платье было изорванным,
обгоревшим, окровавленным. Ее волосы выбились из косы и упали на лицо, шею и тело,
опаленные на концах.
Соловей поднял уши, и Вася подняла голову и увидела брата, сестру и племянницу,
идущих к ней.
Она застыла.
Ольга тяжко прислонялась к Саше, удерживая другой рукой Марью. Варвара шла за
ними, хмурясь. Над Москвой рассветало. Тучи зимы рассеялись, легкий свежий ветерок
прогонял остатки дыма. Ольга выглядела моложе в утреннем свете. Она подставила лицо
ветру, на ее щеках появился намек на румянец.
– Пахнет весной, – пробормотала она.
Вася набралась смелости и пошла к ним. Соловей шагал с ней, его нос лежал на ее
плече.
Вася остановилась в большом шаге от сестры и склонила голову.
Тишина. Вася подняла голову. Соловей осторожно склонил голову к ее сестре.
Ольга большими глазами смотрела на жеребца.
– Это… твой конь? – спросила она.