Девушка в чужом платье
Шрифт:
– Да, он мой!
– О боже, это же седая древность! – Он, кажется, смеется надо мной.
– Что ты имеешь в виду? – спросила я. Мне не нравятся такого рода сравнения.
– Какого он года?
– 95-го, – прозвучал мой ответ.
– Господи, Энн, как он у тебя оказался?
– Мой отец купил его для моего деда. Но когда дедушка отправился на небеса, то пикап перешел в мое пользование.
– Ты хорошо водишь? – поинтересовался Константин.
– Думаю, да, я хороший водитель! – ответила я с гордостью за себя, а Константин лишь рассмеялся. – Нет, серьезно. – Я легким движением кулака коснулась его груди. – Если вдруг
– Правда? – снова засмеялся он. – Думаю, что ни один гонщик не желает стать флористом.
– Ты снова смеешься надо мной? – Мне стало немного обидно, но увидев его добрую улыбку, я растаяла. – Ты хотел со мной поговорить, – напомнила я. – О чем?
– Тебе ведь нужна помощь?
Откуда он мог это знать?
– Я… ну… я … не… – я только качала головой и не знала, что ему ответить.
– Я предлагаю тебе помощь. У меня есть знакомый, который сможет отремонтировать «ауди», и он возьмет с нас не так дорого.
– С нас? – Звучит как-то непонятно.
– Хорошо, с тебя, если ты об этом. Но все равно сумма символическая…
– А сколько? – решила уточнить я.
– А сколько у тебя есть?
– Ну, не так много… тысяч десять, – прикинула я.
– Немного, – подтвердил Константин. – В любом случае он возьмет с тебя и того меньше.
– Не может быть! – моей радости не было предела. – А это точно? Но как?
– Не беспокойся, он сделает тебе скидку по моей клубной карте.
– Ты мой спаситель! – завизжала я от восторга. – Как мне тебя отблагодарить? – Мне хотелось прыгать на месте, как будто мне снова десять.
– Поцелуя в щечку будет достаточно, – улыбнулся Константин. Я улыбнулась ему в ответ. Привстав на носочки, я легонько коснулась его щеки, мягкой и теплой. Дрожь от смущения пробежала по рукам, и я отстранилась от него.
– Тогда мне следует позвонить Алику? – быстро спросила я, стараясь заглушить возникшую неловкость.
– Алику? – с недоверием произнес Константин.
– У него ключи от «ауди».
***
По Невскому приятно гулять в любую погоду. Здесь каждый дом дышит историей. Было необычно пройтись вот так, праздно, просто наблюдая за прохожими, такими же, как вы сами, проникаясь самим духом Санкт-Петербурга. Единственным огорчением для меня был резкий прохладный ветер.
– Ты замерзла, – заметил Константин. – Вон, уже носом шмыгаешь. Пойдем. – Мы заторопились в ближайшую кофейню.
Впереди нас шел дедушка с двумя костылями. Точнее, с двумя палками. Еле шел. Мы ждали, пока сможем его обогнать. Он нам обоим мешался. Неторопливо идет он и кричит что-то очень громко, грозно и нечленораздельно то ли мне, то ли еще кому-то, Умудряюсь обогнать его, оборачиваюсь. До меня долетают его слова: «Ворот расправь!». Начинаю разглядывать себя. Понимаю, что со мной все в порядке. А дедушка заторопился войти в дверь многоквартирного дома.
– Давайте, – говорю, – я вам помогу.
Стою, держу дверь, жду, когда он дойдет до меня.
– Собиралси, собиралси, а вышел, как черти что. Расправь, дочка, ворот мне.
Я выполнила просьбу дедули. Мне это было абсолютно не трудно. Но кажется, что на моего спутника это все равно произвело впечатление. Только распрощались с дедулей, как Константин тут же взял меня за руку и затащил в дверь стоящего рядом заведения.
Я
– О, нет! Пойдем отсюда скорее, – вцепилась я в руку Константина, – пойдем…
– Что с тобой? Все же хорошо.
К нам подошел администратор и предложил свободный столик.
– Сколько вас будет? Двое? – уточнил юноша.
– Да, – подтвердил Константин. – Я и эта юная леди.
– Извините, но я не могу пригласить вас за наш столик, – ответил администратор.
– А в чем, собственно, дело? – вопрос моего спутника поставил в ступор бедного юношу-администратора.
– Ваша спутница в кроссовках, – ответил ему работник кафе.
– У вас есть дресс-код для посетителей? – полюбопытничал Константин, а я была готова сгореть от стыда.
– Ради всего святого, – стала умолять я его тоненьким, еле слышным голоском, – пойдем отсюда.
– Или у вас дресс-код только по четвергам? Я частый посетитель и не раз видел гостей в кедах или слипонах, – продолжал мой спутник.
– Дресс-кода нет, но для такого ресторана, однозначно, стоит надеть что-нибудь особенное, – ответил нам все тот же администратор.
– Чушь, – Константин явно поставил точку в разговоре. – Мы собирались выпить кофе, и мы это сделаем…
***
– Необыкновенно вкусный кофе, – сказал Константин, наслаждаясь горячим напитком с потрясающим запахом. – Ну что, согрелась? – Он по-доброму посмотрел на меня.
– Мне не совсем комфортно, – призналась я. – Чувствую затылком, как все на меня смотрят. Хочется стать невидимой. Я точно не для этого места, – доверительно шептала я ему.
– Ты знаешь, какие только люди не попадались мне, не важно, пассажиры ли или прохожие в сквере. Вот иду я иной раз по улице и вижу людей с особенной, отличительной внешностью. Ты мне показалась как раз такой. Глядя на тебя, я подумал: «О, какие необычные задачи стоят перед этой Душой?» – На его лице появилась мягкая улыбка.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты нестандартная! – Он склонил голову набок и внимательно посмотрел на меня. – Необычная внешность крохотного эльфа содержит в себе, как мне кажется, огромный нестандартный внутренний мир. Чистые синие глаза и детское лицо, но я понимаю, что передо мной уже совсем не подросток. Чтобы волосы не мешались, ты заплетаешь их в косу. – Я инстинктивно провела рукой по волосам. Взгляд Константина становился все пристальнее, и у меня внезапно свело мышцы где-то в глубине живота. Я отвела глаза и уперлась взглядом в свои сплетенные пальцы, длинные и тонкие, на секунду полюбовалась бордовым лаком. – Из одежды ты предпочитаешь носить джинсы, футболки или рубахи, иногда мужские, – лукаво улыбнулся он. «Вот, черт! Я задолжала ему рубашку!» – вспомнила я. А он все продолжал говорить, а я краснеть и ерзать на стуле. – С виду вроде маленькая, безобидная, но если тебя разозлить или обидеть, то ты слетаешь с катушек и мгновенно кидаешься в бой. Но есть и личные моменты, известные и понятные только тебе. Это маленький шрам на левой щеке… – я покраснела, – и медальон, который ты всегда носишь на себе. – Моя рука автоматически потянулась к серебряной иконке. – Ты бережешь его как зеницу ока, – продолжал Константин, – он достался тебе не просто так, и, очевидно, он очень дорог тебе.