Девушки любят похолоднее
Шрифт:
Я попросила их сесть и составить список недоброжелателей Виталия. Женя и Максим принялись убеждать меня, что их продюсером все восхищались и пообщаться с ним считали за счастье. Тогда я велела составить список тех, кто восхищался, а Оксану под предлогом необходимости подкрепиться повела на кухню, где расспросила о соседе, давшем показания против ее мужа.
Но, хотя Чесноковы живут в этом доме уже пять лет, Оксана про соседей знала мало что. Про Петрунько же только то, что у него есть собака и живет он в соседнем подъезде.
– Пойдем сходим к Наде, она в
Мы спустились на этаж ниже. Дверь открыла приятная толстушка в пестром халате с рюшечками, растрепанной прической и ребенком на руках. Увидев Оксану, она по привычке улыбнулась, но потом, видно, вспомнив, что случилось вчера, растерялась и даже не пригласила нас пройти. Пришлось взять инициативу в свои руки.
– Разрешите? – с этими словами я двинулась прямо на загораживающую вход женщину.
Та опомнилась и повела нас в комнату. Посадила такого же пухленького и жизнерадостного малыша, как и сама, в манеж, присела рядом и пригласила присесть нас.
Я представилась и попросила Надю рассказать, что она знает о Петрунько.
– О Николае Васильевиче? – наморщила лоб та. Помолчала, собираясь с мыслями, и продолжила: – Пенсионер, живет один, есть собака. Но на детскую площадку в отличие от других несознательных соседей не выводит, гуляет с ней на поводке, только поздно ночью или рано утром спускает Марту побегать. С ним больше Тамара Викторовна общается, у нее спросите.
Мы уже собрались уходить, когда Надя предложила:
– Хотите, я ей позвоню?
Конечно же, мы хотели.
Тамара Викторовна была дома и охотно согласилась нас принять.
Мы перешли в соседний подъезд и, пока поднимались на третий этаж, услышали, как открывается дверь.
Эта соседка встретила нас одетой не в халат, а в строгую юбку с элегантной блузкой, тщательно причесанная. Даже домашние тапочки были больше похожи на туфли.
Я пообещала, что мы долго ее не задержим.
– Я рада, что вы пришли, и никуда не тороплюсь, – сказала пожилая женщина. – Теперь, на пенсии, радуешься каждой возможности пообщаться с людьми. А представляете, раньше я мечтала хотя бы на полчаса остаться одна.
Почувствовав, что сейчас начнется длинная полоса воспоминаний, я постаралась взять инициативу в свои руки и попросила помочь нам связаться с Петрунько.
– Понимаете, – объяснила я, – Николай Васильевич дал в милиции показания о том, что он видел Виталия Чеснокова, якобы тот выходил из машины. Но Оксана уверяет, что ее муж всю ночь и все утро был дома до тех пор, пока ему не позвонили и не сообщили о гибели Светланы Измайловой.
Тамара Викторовна озадаченно посмотрела на Оксану и воскликнула:
– Петрунько очень принципиальный человек. Он не скажет неправду!
– Вот мы и хотим выяснить, как же такое могло случиться, – заверила я хозяйку.
Та решительно направилась к телефону.
– Васильич, зайди ко мне! – отдав команду, она даже не стала выяснять, есть ли у соседа возможность посетить ее, а
Васильич появился так быстро, что мне показалось, будто он все это время был на старте и только ждал команды: «Ко мне!» Петрунько оказался сухощавым, очень пожилым мужчиной в очках.
Проведя гостя в комнату, Тамара Викторовна буквально набросилась на него:
– Ну-ка, давай рассказывай, что ты там наговорил в милиции?
– Что видел, то и наговорил, – ощетинился тот.
Нет, так дело не пойдет.
– Вы нас извините, пожалуйста, – включилась я в разговор, – мы нисколько не сомневаемся, что вы действительно видели машину своего соседа. Нам только хотелось бы уточнить детали. Может быть, сходим посмотрим, а вы нам расскажете, где стояли, что видели?
Николай Васильевич недоверчиво посмотрел на меня, потом перевел взгляд на Тамару Викторовну.
– Что, тебе трудно сходить с девочками во двор? – поинтересовалась та.
Петрунько пожал плечами и сообщил, что не трудно, заодно и Марту еще раз выведет.
Во двор мы спустились большой компанией. Шествие возглавляла Марта, которая оказалась восточноевропейской овчаркой, за Петрунько следовала Тамара Викторовна, мы с Оксаной замыкали колонну.
Чтобы восстановить обстановку, мы решили задействовать и автомобиль Чеснокова. В качестве водителя пригласили выступить Максима, который как раз вышел на балкон. Оксана объяснила ему, где взять ключи от машины. Подчиняясь нашей команде, Куркин сел за руль и выехал со двора.
Я попросила свидетеля встать на то место, откуда он увидел автомобиль Виталия, и дала команду Максиму двигаться во двор.
Куркин медленно выехал из-за угла и направился к подъезду Чесноковых.
Мы стояли довольно далеко, и разглядеть лицо водителя было затруднительно. Я посмотрела на Васильевича и спросила его, уверен ли тот, что за рулем был именно Чесноков.
– А кто же еще? Он мне даже рукой помахал, когда мимо проезжал.
Я подошла к Максиму, который уже остановился возле подъезда, и попросила его еще раз въехать во двор и помахать рукой Васильевичу, потом припарковать машину и войти в подъезд.
Когда звукооператор проделал все, о чем его просили, Николай Васильевич подтвердил, что все было точно так.
Я внимательно посмотрела ему в глаза и спросила, почему он решил, что за рулем был именно Чесноков. Васильевич даже опешил:
– А кто же еще?
– Вы подходили ближе, когда водитель парковал автомобиль? – поинтересовалась я.
– Нет, мне и отсюда все хорошо видно.
– Давайте разберемся, что же вам было видно, – настаивала я. – Вы видели, как во двор въехал автомобиль Чеснокова. Водитель, лицо которого было трудно разглядеть, потому что он был в бейсболке, помахал вам рукой, из чего вы сделали вывод, что с вами здороваются. Потом вы видели спину человека, который вышел из машины и вошел в подъезд Чеснокова. Но видели ли вы Чеснокова? А ведь это мог быть любой другой, вот хотя бы Максим, он ведь одного роста и телосложения с Виталием.