Девяносто девять и один
Шрифт:
– Постой же ты, киса, – говорит мне Илья и хватает за руку. Его ладонь такая влажная, что мне становится тошно. Его бактерии и грязь теперь и на моей руке. – Не спеши.
– Мне нужно уходить, – говорю я чуть громче. Пытаюсь вырвать из его грязных лап свою руку, но он лишь крепче сжимает её. – Пожалуйста, я должна…
– Тсс, киса. Не шуми. Ты же не хочешь разбудить всех этих ребят. Они очень устали и хотят отдохнуть. Ты такая недотрога. Такая молчаливая, – шепчет он, накручивая на палец мои волосы. – Бьюсь об заклад, ты ещё никогда не целовалась. Я могу научить тебя. Мы с Максимилианом
– Максимилиан?
– Ну да. Вижу, он тебе нравится, верно?
Мои щеки мгновенно вспыхивают.
– Он там, в комнате. Пойдем со мной?
И он тянет меня за собой по коридору. Я часто моргаю, пытаясь заставить себя проснуться, смотрю на его жирные светлые волосы и всё внутри меня замирает от ужаса. Точнее… Мне совершенно неясно, что происходит, и так же понятно одновременно. Я хочу закричать, но не понимаю, уместно ли это… Может, я и впрямь разбужу всех этих людей и потом они будут смеяться надо мной… Среди них будет и Максимилиан, который, возможно, обратит на меня хоть какое-то внимание. Скажет: «Чего ты раскричалась не свет не заря? Неужели не понимаешь, что мой друг всего лишь шутит? Балуется!»
– Заходи, располагайся.
За мной закрывается дверь, а впереди – разложенный мягкий диван, чьи-то разбросанные вещи… Плотные занавески задернуты, но всё равно в окна бьется яркое июньское утро.
– Тебе повезло оказаться здесь. Все будут тебе завидовать.
Его липкие пальцы касаются моей шеи, а потом медленно спускаются к плечам, вынуждая джинсовку упасть к ногам.
– Где Максимилиан?
– Тебе ведь пятнадцать?
– …Да.
– Стать взрослой девочкой в пятнадцать лет – настоящее везение. – Его ладони пролазят под мою футболку и поднимаются к груди. – Тсс. Не бойся меня. Я сделаю лишь то, что тебе очень понравится.
– Все парни так делают?
– Абсолютно, – отвечает он шепотом и снимает с меня футболку. – Какая грудь… Мм, киса.
То, что он проделывает языком, вызывает во мне неприятные ощущения. Скользкие, липкие, грязные… До этой самой минуты одна только я касалась своего тела, а теперь, как будто тихий и мирный городок захлестнула чума.
– Не надо…
– Постой, киса. Ты ведь не знаешь ещё самого интересного. Уже ласкала себя в своей теплой постельке когда-нибудь? – шепчет Илья и кусает мою грудь. – Делала себе хорошо ручками?
– …Нет.
– Сейчас я научу тебя. Мы с Максимилианом профессионалы в этом деле.
Стоит мне только услышать это имя и в легких кончается воздух.
– Что это значит?
Илья расстегивает мои джинсы и просовывает руку в трусики.
– Девочкам нравится, когда мы делаем вот так.
Я напрягаюсь, ведь его пальцы как будто пронзают мое тело. Ещё раз и ещё…
– Не надо… Хватит…
– Погоди, киса. Сейчас будет самое интересное.
Он разворачивает меня спиной к себе и толкает на диван. Я падаю в чьи-то вещи, провонявшие потом и чем-то кислым. Но как только я упираюсь руками, чтобы подняться, на меня наваливается тяжелое тело Ильи.
– Отпусти меня… Не надо…
– Не дергайся, хорошо? Иначе будет больно. Мой член не маленький, так что расслабься.
Я чувствую,
– Пожалуйста, не надо!
– Заткнись, поняла? – рычит он мне на ухо и зажимает мой рот влажной ладонью. – Я обожаю, когда девчонки вот так дергаются, но кричать сейчас не нужно. Мы же разбудим всех. А знаешь, что будет, когда кто-то из парней проснется и обнаружит нас здесь? Захочет тоже поучаствовать. И тогда я тебе не завидую. Поэтому замолчи и получай удовольствие.
Зову Карину. Зову Максимилиана, но получается лишь глухой и до жути пугающий вой.
– Резинка на мне. Скажи «спасибо», что я такой заботливый. А теперь я готов сделать из тебя взрослую девочку, – шепчет Илья и облизывает мое ухо. – Если после моей долбежки ты захочешь Максимилиана, я с радостью приведу его тебе. Ты же его зовешь?
Меня парализует боль. Огненным стрелами она вонзается в мой живот, грудь и ноги. Кричать не хватает сил, ведь я застыла в вонючем и тошнотворном воздухе. Слышу только тяжелое и мерзкое дыхание над самым ухом, заглушающее бешеный стук моего сердца. Я лишь чувствую, как оно пытается вырваться из груди, но совершенно не слышу привычного «тук-тук».
Мое тело используют. Меня используют, как серую половую тряпку для уборки самых грязных углов, где полно пыли, насекомых и многовековой паутины. Я знаю, что такое секс, но никогда не понимала, как два человека приходят к этому. Как они понимают, что им необходимо сделать это…
– Да, киса, да! – визжит голос над моим ухом. – Какая же ты славная. Узкая, теплая…
Он сползает с меня, а у меня нет сил пошевелиться. Тихонько дышу, глядя в одну точку на стене: короткая светлая полосочка от пробивающегося из прикрытого окна света. Утро давно началось. В этом маленькой свечении люди просыпаются, отправляются на работу, дети в лагерь и сады…
Глеб.
Мой младший братик. Он проснулся и ждет меня… А я здесь – в грязной постели, с мерзким человеком, показавшим мне, что такое секс на самом деле.
Я с трудом поднимаюсь на колени. Между ног пылает огонь, я чувствую как запах крови смешался с потом и кислотой. Пытаюсь одеться, да руки дрожат от напряжения.
– Будь другом, подай мне бутылку вискаря, – говорит мне Илья с самодовольной улыбкой, развалившись в кресле-мешке. – Вон у дивана стоит. И давай лицо попроще, киса! Ты только что от души потрахалась с завидным парнем! Гордись этим!
Но вместо того, чтобы просто молча уйти или послушно выполнить его просьбу, я ударяю ногой по полупустой бутылке и та, попав в торец высокого шкафа, разлетается на огромные осколки прямо перед лицом Ильи.
– Ты спятила что ли? Идиотка! – подскакивает он на ноги и стряхивает с головы мелкие стекла. – Ты могла мне в голову попасть!
– Жаль, что не попала.
– Ты ещё и говорить умеешь? – взрывается он и подлетает ко мне. А потом хватает меня за растрепанные волосы и тянет мою головы назад. – Видишь, секс пошел тебе только на пользу. А теперь проваливай отсюда, пока я ещё разок не отодрал тебя и друзей не пригласил.