Девяносто триллионов Фаустов
Шрифт:
Но князь не был удовлетворен.
– Просканировали? А никто, случаем, не додумался ОСМОТРЕТЬ?
На этот вопрос можно было не отвечать.
– В любом случае уже слишком поздно, тупицы! Тоже мне, раса господ! Чем больше я за вами, убогими, наблюдаю, тем чаще меня подмывает отправиться в бездну и выпустить Легионы! Но я еще питаю надежду, что нам удастся захватить этот сектор, не превращая его в пустыню, в которой даже вы будете мечтать о смерти!
Угроза выпустить Легионы ужаснула их. Безумные, неуправляемые фанатики, они воплощали дух Кинтара – не в смысле порока, а в смысле разрушения всего и вся. Настолько грозными были они, что даже Механику не удалось их укротить, и потому он, их властелин и создатель, сам запечатал их в особой пространственной
– Ваше Высочество, возможно, это всего лишь несчастный случай. Робот…
– КРЕТИН! Она была легкомысленной дурой и получила по заслугам! Когда она переродится, ей придется провести пару столетий в огненном озере – может быть, это добавит ей здравого смысла! Никакая машина не может быть опасной для нас. Ее кто-то перехитрил; хотя сейчас я убежден, что ее мог бы перехитрить и муравей – так же, как и вас! Но этот «кто-то» все равно весьма достойный противник.
– Ваше Высочество, а не могли они выйти из станции?
– Очень может быть, – согласился он. – Ты подаешь надежды. Меня еще встревожил доклад о том корабле, что взорвали вчера. Почему об этом сразу не доложили мне? И какой идиот вздумал взорвать его, вместо того чтобы захватить и выяснить, для чего он здесь? А впрочем, неважно! Я…
Вдруг он остановился, повернулся и начал вынюхивать в воздухе, словно бы в нос ему ударил странный, неестественный запах.
– Хм. Мне показалось, что здесь кто-то есть. Кто-то… знакомый. Никак не вспомню… ну ладно, потом само придет. – Он вздохнул, и вздох его был подобен львиному рыку. – Хорошо. С этого момента я желаю постоянно быть в курсе всего происходящего, всех подробностей. Сосредоточьтесь на станции, не на алтаре. Я могу придти в любое время, и если застану кого-нибудь спящим за алтарем, то он жестоко поплатится! И помните, что этот идол олицетворяет нашего Господина! Больше никакой непочтительности – конечно, если вы не хотите, чтобы я доложил о ней Ему!
В этом они оказались единодушны.
– Отлично. Для начала избавьтесь от тела. Сожгите его дотла! Ни к чему сохранять доказательства того, что с нами возможно так разделаться. И я требую полностью прочесать весь квадрат – по пятьдесят километров в каждую сторону отсюда. Сейчас же! Используйте все средства. И если найдете хоть что-нибудь – любую мелочь, – находящуюся не на своем месте, я желаю знать об этом незамедлительно!
Они оцепенели.
– Но, Повелитель, рифианы плохо подходят для ночных работ. На заре…
– РИФИАНЫ? Разве я говорил про рифианов? Поработайте сами! Неужели вы думаете, что рифиан, или даже армия рифианов, может справиться с тем, кому удалось уничтожить одного из нас?
– Но Повелитель! Нужно не меньше сотни разведчиков, чтобы более-менее тщательно осмотреть такой район за короткое время!
– Мне плевать, даже если понадобятся две сотни! Речь о вещах куда более серьезных, чем просто потеря караульного, и я должен знать, что это такое, до того, как оно нанесет свой следующий удар!
Удивительно, но Кинтара практически эвакуировали город. Это было невероятное, но и пугающее зрелище – целая армия демонов на марше.
Они лежали на почерневшей крыше трехэтажного дома, наблюдая эту сцену собственными глазами.
– Сколько насчитал? – прошептал Джимми.
– Сотню точно. Скорее всего, их гораздо больше, – ответил Чин. – Но не забудь, нас разыскивают, и даже если ушло две сотни, в городе остается еще больше тридцати – столько же, сколько было в их собственном Городе. Только на этот раз здесь есть еще и обычные жители, от которых скрываться надо точно так же.
– Все равно это очень удачно, – заметил Джозеф. – Небо светлеет, еще час-полтора – и взойдет солнце. В этой столице шестьдесят-семьдесят тысяч рифианов. Мы сможем спрятаться от нескольких, но не от тех толп, что вскоре выйдут на улицы.
– Согласен, – отозвался Чин. – Как бы мне ни хотелось воспользоваться их отсутствием, но оно ничего не решает само по себе.
– Что ж, здесь скоро станет жарко, как
– Переключимся в режим враждебной среды, – ответила Модра. – Полностью включим внутренние системы. Вокруг слишком много всяких технических штучек, чтобы засечь пять скафандров. Перебоев с энергией не предвидится; в этих скафандрах есть возможность зарядки от солнечных батарей. Отдохнем и немного поспим в комфортных условиях. Мне приходилось бывать в гораздо худших мирах, где и трех секунд не проживешь без полной защиты скафандра. Здесь совсем не так жарко, как в том вулканическом мире по дороге в Город. А на крышу вряд ли кто-нибудь сунется.
– Я немного беспокоюсь из-за более высоких зданий, но поблизости нет ни одного, а у нашего крыша с бортиком, – кивнул Чин. – К тому же, она довольно плоская. Но все равно это небезопасно. Модра и я будем спать первыми. Джозеф, в два часа разбудишь меня, и я тебя сменю. Еще через час Криша будит Модру. Джимми, затем ты будишь Джозефа, и так далее, пока не стемнеет. Если трое будут постоянно бодрствовать, этого должно быть достаточно, чтобы отразить любую опасность. Просто объединитесь, и все получится само собой. Спящие проснутся в момент объединения. Никаких интеркомов; мы не хотим, чтобы нас засекли.
Вряд ли можно было сказать, что это был лучший сон в их жизни, однако его было достаточно. Его должно было быть достаточно. В любом случае, за весь день их никто не потревожил и, судя по всему, никто не выглянул не в то окно в неудачную минуту. Хуже всего было стоять на часах, с полной защитой, но без интеркома. Поболтать было невозможно, оставалось только смотреть на город и наблюдать за его работой.
Рифианы действительно выглядели как большие двуногие насекомые. Их родной язык, совершенно не похожий на стандартный миколианский, состоял из сплошных щелчков, свистков и жужжания, заполнявших жаркий воздух. Видимо, они не носили одежды, да и не нуждались в ней в специально для них приспособленном климате, однако большинство таскало свои пожитки в рюкзаке или наплечной сумке. Два пола было легко различить между собой; одни рифианы были крупными, бурыми, и выглядели довольно незатейливо, другие, поменьше, имели почти бежевый цвет и, по-видимому, старались украсить себя нарисованными на панцирях узорами. Модра, естественно, предположила, что женщинами были мелкие, но потом с изумлением заметила, что дети – варьировавшие по виду, в зависимости от возраста, от толстых белых червяков до миниатюрных копий своих родителей, – почти всегда крутились около более крупных особей. Знаками ей удалось спросить Джозефа, кто есть кто, и тот подтвердил, что крупными действительно были женщины.
Модра не могла не подумать, что ей есть что сказать по поводу расы, где женщины крупные и сильные, а мужчины измельчали, ослабели, и вынуждены наряжаться, чтобы понравиться девушкам. Потом она заинтересовалась, имеет ли значение пол для того, чтобы быть Лордом; Скуазос вполне мог оказаться женщиной.
Также ей часто попадались на глаза дролы. Всю их работу – уборку, переноску, транспортировку и так далее – вполне могли бы выполнять машины, но машин здесь не было по соображениям безопасности. Вряд ли цивилизация, способная перекроить под свои нужды целую планету и посылать космические корабли по всей Галактике, испытывала необходимость в рабах. Очевидно, они существовали здесь либо для того, чтобы подчеркнуть статус Лордов, дать им ощущение своей власти, либо просто потому, что здесь были такие порядки. Джозеф не видел в них ничего несправедливого, хотя и его предками были терране. Пока они шли от озера к городу, он объяснял, что дролами становились именно терране потому, что терран был избыток, и что до того, как в Империи появились терране, черную работу выполняли другие расы. Что же до моральной стороны вопроса, то он спросил их: были бы они так же уязвлены, если бы этот мир принадлежал терранам, а дролами были рифианы? Все предпочли решить, что разницы бы не было, однако не одна Модра в глубине души почувствовала сомнение.