Девяностые. Север
Шрифт:
– Мы будем передавать Вам топливо в цистернах, на берегу. А уж перевалка в суда и доставка - ваши заботы, придумал он хитрую схему.
– Конечно, он закупит топливо, соберет свои пенки, а самое трудное оставит нам, - объясняли Влад с товарищами мэру.
Спорьте с губернатором до посинения, но пусть или отдадут нам весь процесс поставки, или довозят до нашей нефтебазы. А суда пусть губернатор им обеспечит, надавит на Пароходство.
На том и настояли.
Пошел аврал. Суда сыпались к причалам,
Когда лед окончательно встал на реке и последние баржи успели убежать на юг, в "ГКЛ" посчитали результат. Город был обеспечен на два года вперед! Конечно, об этом никто не собирался говорить вслух. Даже мэр и его администрация не были до конца в курсе. Им доложили, что до следующей навигации доживем.
Тревожило другое. У Президента страны Ельцина Бориса Николаевича (сокращенно его в народе часто называли ЕБН) было много советников и советчиков. И кто - то из них насоветовал шефу, как бороться со спекулянтами горючим. Чтобы цены на заправках не росли так быстро. Посоветовали, конечно, самое легкое на первый взгляд, "запрещать и не пущать"!
Родился указ о том, что отпускные цены на автозаправочных станциях не могут быть выше 12% отпускных цен завода изготовителя. Это был КРАХ! В 12% можно было уложиться, если получать топливо прямо с завода. Да завод должен находиться недалеко от заправки, километрах в пяти. Все остальные варианты далеко выходили за этот лимит в 12%. Затраты на доставку и хранение горючего, до того момента, когда оно попадет на заправку в Северске, составляли более двухсот процентов к цене завода. Да кто разъяснит это гаранту демократии ЕБН!?
Пришлось мэру, буквально, проломить нежелание губернатора слышать об этой проблеме. Всё - таки он принял гонца из Северска. Гонцом был Борис. Он привез Губернатору проект распоряжения по Краю, уточняющее и разъясняющее Указ Президента.
В нем говорилось, что наценка в 12% применяется к затратам на закупку топлива на заводе, включая затраты на доставку.
Губернатор подписал два экземпляра распоряжения. Один спрятал в свой сейф, другой отдал Борису для передачи мэру, взяв клятву, что никто не узнает об этой бумаге. Никто и не узнал, но копию Борис сделал, и она хранилась в ГКЛ.
И пригодилась!
****
1993г
"Наука - это систематическое расширение области человеческого незнания".
Роберт Ггутовский.
Александр Михайлович Зубов был человеком энергичным. Уже через две недели он прилетел в Северск. До этого Борис получил подробные консультации по делам связанным с изобретениями и патентами. Получил образцы патентных и других договоров. Поэтому на предложение Зубова просто стать всем авторами будущих изобретений и делить доходы поровну, предложил другую схему. Как оказалось в последствии - очень удачную.
Авторами оставались действительно те, кто придумал применение новому материалу, Зубов и его жена. А обладателем патента будет ООО "ГКЛ", потому что
"ГКЛ" брало на себя финансовые затраты на организацию лаборатории, снабжение исследуемыми материалами, оплату патентных проработок с организацией патентования изобретений в РФ, Евросоюзе, Японии и США.
Будущие прибыли от внедрения изобретений распределялись в отношении - 60% ГКЛ, 40% фирме Зубова. Кроме того, из причитающихся выплат за использование изобретений (роялти) авторы получали 10%.
Борис с Зубовым побывали у Щукина. Отобрали 60 кг. разных материалов для начала экспериментов. Заминка вышла при оплате пеноникеля. Финансисты Комбината еще не калькулировали цену на новый материал. А времени на это уже не было. Тогда начальник Финансового управления комбината предложил утвердить цену на пеноникель по его формуле. Так она и вошла в обиход как "Формула Розенберга". По этой "сложнейшей" формуле цена пеноникеля определялась в одно действие. Отпускная цена никеля умножалась на 2. Все согласились. И довольный Александр Михайлович улетел с грузом и авансом в Ангарск.
Через неделю пришла смета на первые, неотложные нужды "Веги". Аренда помещения для лаборатории и склада материалов, приобретение микроавтобуса для передвижной лаборатории, закупка оборудования и материалов для стационарной и передвижной лабораторий. Зарплата сотрудникам.
Сумма выходила немалая, но в перспективе должна была окупиться. Да и работать в такой интересной области было, не в пример увлекательнее, чем просто "купил - продал".
Прошел месяц, и Влад снова был в Ангарске по делам. Зубов уже оборудовал лабораторию и купил японский микроавтобус с правым рулем. На нем они ездили по территории Нефтеперегонного завода, снимали характеристики с установок, состав выходящих продуктов, степень их обводненности. В лаборатории показали уже действующий прототип будущей установки. На лабораторном столе была собрана схема из резервуара с эмульсией, насоса и стеклянной трубки наполненной элементами пеноникеля.
– Долго мы бились над установкой, - пояснял Зубов, - даже ночевали иногда в лаборатории. Не разделяет фракции и всё! Пока не догадались ставить слои пеноникеля под углом к потоку. И вот, смотри.
Зажужжал насосик, эмульсия (смесь дизтоплива с водой) пошла по трубке. Вода не проходила дальше наклонного фильтра, стекала по подсоединенной до него резиновой трубке, а по трубе дальше шло только чистое дизельное топливо!
– На бензин нужен пеноникель с другой пористостью и на авиа керосин тоже. Но эффект такой же,- объяснял Зубов, - всё дело, оказывается, в угле установки фильтра в потоке. Это и будем патентовать. Завтра поедем к патентоведам в Иркутск.
Солидная дама - патентный поверенный обнадежила.
– Мы провели патентный поиск уже по 12 странам. Пока ничего похожего. Еще через пару недель определим аналог и, можно будет уточнять формулу изобретения, его отличие от предыдущих.
Работала она с "Вегой" по контракту. Всё было солидно и надежно. В контракте были и пункты о конфиденциальности.
Всё шло к изготовлению опытно - промышленного образца для испытания его на действующем оборудовании.