Девять клинков Гекаты
Шрифт:
Таня? Она, пока, вообще не понимала, что происходит. Этот неказистый парень рядом и, она спокойна, ей комфортно и легко с ним. Она чувствует, что сможет спрятаться за его спиной, что будет в безопасности всегда и везде. Уже испытала. Он смог подчинить магическое железо. И она сама готова подчиниться ему. Доверить ему все свои секреты, и была уверена, что они и умрут с ним. Да, чувствовала, что готова доверить ему, даже жизнь. Разве что, особых секретов у неё и не было, а жизнь… Разве что… Вот, только…
И эти два
В кафе, после пар, пока Серёжка заказывал сок и пирожные, память многовековой женщины подсказала ей идиотский вариант. Идиотский, так охарактеризовала его сама Татьяна. Но в этом, что-то было. И Таня, улыбнувшись, решила проверить опыт предков.
Серёжка упал задом на пластиковый стул напротив, принеся поднос со сладостями. Поднял бокал с соком, и шутливо отсалютовав – мол, за тебя – отпил.
– Замуж возьмёшь? После всего, что было? – спросила она его в лоб.
Сергей от неожиданности раздавил стекло в кулаке. Порезался. Стекло бокала посыпалось на стол, а кровь и сок потекли по локтю, пятная белую скатерть стола.
Подбежали официантки, засуетились другие посетители, захныкали дети.
Татьяна поднялась.
Но Сергей уже взял себя в руки, зажимая в кулаке салфетку, поданную девушкой-официанткой.
– А ты готова, ведьма? – спросил он, в свою очередь.
…– Не прокатило – пискнула память Греты – ой…
Но Татьяна, зло ответила – готова.
– Тогда, возьму – ответил он, как мог спокойнее. Но губы, всё равно дрожали.
– Пожалеешь – помимо своей воли прошептала девушка.
– Вряд ли – ответил он без улыбки – скорее ты. И передай остальным, пусть рисуют седьмой луч. Или я нарисую его сам, за их счёт.
– Значит, ты посвящённый, Эд прав – устало опустилась на своё место Татьяна.
– Не знаю, посвящённый или нет – ответил Сергей отстранённо и нейтрально – но после того, что произошло, я их, гадов-сатанистов, достану. Если бы не кинжал, я бы их порвал прямо там, у подножия горы.
– Так, ты ничего не понял? – удивилась Таня.
– Я должен, что-то понять? – вскинулся парень, прогремев на всю кафешку – девушке, которую я люблю, какой-то престарелый ловелас, целует ручки, а потом замахивается кинжалом… и я должен, что-то понять?
– Серёжа, оглянись – выставила, с улыбкой, вперёд ладошки Татьяна, но, глаза не излучали веселья – давай поговорим в другом месте.
Сергей огляделся и вымученно рассмеялся – точно, это место не для семейных сцен.
Поднялся – пошли – скомандовал он.
– Как скажешь, будущий муж – покаянно опустила глаза Татьяна, скрывая улыбку и накатившее веселье.
– А за скатерть – выпятив губу, спросила тоненькая официантка –
Сергей положил на стол, последнюю, имевшуюся в кармане, тысячную купюру и, уцепив за руку Татьяну, выволок её из кафе.
– Поехали ко мне – рассмеялась девушка, оказавшись на тротуаре среди снующих, туда-сюда, людей – с родителями познакомлю. Будущий муж. Или ты берёшь свои слова обратно?
– Я-а? А фиг вам, и хрен им всем, ты моя.
Девушка взмахнула рукой, и тут же подкатил шикарный «Кадиллак».
– Госпожа, Бретан – склонился в поясе выскочивший водитель – прошу.
– Лёня – высокомерно проговорила, обращаясь к водителю и бывшему секретарю Греты, Татьяна – я теперь Татьяна, Татьяна Ларина, не забывай.
– Да – склонил, тот почтительно голову и открыл перед девушкой и Сергеем двери.
– Давай – подпихнула Татьяна опешившего друга – залезай, поговорим.
Сергей осторожно забрался в машину, следом на просторное заднее сиденье вспорхнула и Таня.
Водитель закрыл дверь и, обежав машину, разместился за рулём.
– Сначала на Пушкинскую – приказным тоном отдала она распоряжение Леониду – а пока едем, рассказывай.
Бывший секретарь осторожно влил «Кадиллак» в поток машин на дороге и, кинув взгляд в зеркало заднего вида, коротко рассказал, о том, что происходит в особняке Греты Бретан.
– Ваши родственники уже все собрались, я передал им документы, как вы и приказали. Самуил Аронович зачитал завещание и уладил всё с правоохранителями. Слишком много на вашем теле повреждений. Похороны завтра в двенадцать, на «Центральном». Вашему внуку, я оказался не нужен, но я оставил при нём своего человека. На этом всё.
– Понятно. Жить будешь на Пушкинской, или сними себе что-нибудь, но будь всегда на связи. И замени машину на что-нибудь скромнее. Не надо, так светить меня.
– Понял, Татьяна Георгиевна. Квартиру я лучше сниму, а машину уже приобрёл, ожидал вашего распоряжения.
– Ну, и отлично. Жене скажи, что нашёл новую работу и купи себе, наконец, трудовую книжку. На всякий случай. Сейчас у меня нет таких возможностей, что были у Греты. В случае чего, я не смогу прикрыть тебя.
– Да, госпожа Бре… Татьяна Георгиевна – снова поправился он – ваш дом, Татьяна Георгиевна.
– Спасибо Лёня, на сегодня свободен. Дверь открывать не надо, мы сами.
Татьяна показывала, выпучившему глаза Сергею, свою «скромную» квартирку, на втором этаже монументального здания в центре города. Ну, как «скромненькую», весь второй этаж, четырёхэтажного дома, Сталинской постройки. Потолок в позолоченной лепнине, пол, новый паркет, ещё пахнущий лаком. На окнах тяжёлые тёмно-синие драпировки. Но вот мебели, почти нет, только самое необходимое на кухне и в одной из многочисленных спален.