Девять месяцев до убийства
Шрифт:
— Да, малыш…
— Мы должны быть отныне особенно осторожны.
— Почему?
— Завещание ведь можно и изменить.
— О! На этот счет не заботься. Я думаю, все беды уже позади.
Конец беременности Ребенок появляется на свет
На следующее утро, когда Вирджиния Уайт-Импортуна уже садилась за стол завтракать, а Крамп подвигал ей стул, она спросила:
— А где пропадает мистер Импортуна?
— Он еще не выходил из спальни, мадам.
— Нино еще спит? В это время? Это на него
— Я полагаю, что вчера у него было много волнений…
— Это верно. К тому же за ужином он почувствовал себя плохо и сразу пошел спать, — ответила Вирджиния, нахмурившись. — А что говорит Винченцо?
— Слуге мистера Импортуны строго-настрого запрещено беспокоить хозяина, пока он не позовет сам, мадам.
— Я знаю об этом. Но запреты иногда просто нельзя не нарушать, Крамп. Этим человек и отличается от робота!
— Да, мадам. Мне следует пойти и посмотреть, что с мистером Импортуной?
— Я сама схожу.
Ее пеньюар развевался, когда она быстро шла через просторные апартаменты, и она подумала: «Держи я сейчас в руке свечу, буду точь-в-точь леди Макбет».
Дверь в спальню Импортуны была закрыта. Она взялась за ручку. Та повернулась. Вирджиния подняла руку, поколебалась и тихонько постучала.
— Нино?
С некоторых пор, когда Вирджиния вскоре после свадьбы ощутила на себе прелести некоторых пунктов их брачного договора, у них были разные спальни. Ты шантажом вынудил меня выйти замуж, то кнутом, то пряником склонял терпеть твои извращения, — сказала она ему тогда. Но в брачном договоре ничего не сказано насчет того, чтобы мне спать с тобой в одной постели, после того, как ты удовлетворишь свои желания. Я требую, чтобы у меня была своя собственная спальня.
Он сразу согласился на это.
— Но ведь ты пока всего лишь выполняла свой долг, sposa, — сказал он с насмешливым поклоном…
— Нино! — Вирджиния постучала еще раз.
И все-таки он никогда не проявлял к ней физической жестокости, подумала она. Только унижал. Только! Часто она думала, что предпочла бы жестокое оскорбление мучительному унижению ее женского достоинства. Как будто она виновата, что он — импотент, и должна расплачиваться за это!
— Нино!
По-прежнему никакого ответа.
Вирджиния распахнула дверь и замерла. Крик застыл у нее в горле. Она попыталась крикнуть еще раз, и у нес получилось — громко, так, что было слышно по всему дому. Сломя голову принесся Крамп, за ним — Эдитта, Винченцо и другая прислуга, даже великолепный Цезарь и, наконец, Питер. Питер смотрел в спальню Импортуны минут пять, затем вышел из оцепенения, взялся за ручку и решительно закрыл дверь. Затем раскинул руки, оттеснил от двери всех и крикнул, перекрывая их вопли и причитания:
— Хоть раз в жизни будьте людьми! Позаботьтесь о миссис Импортуна. Полицию… Мне надо позвонить в полицию.
Послед
Плацента — это рыхловатое овальное образование в материнской утробе, через которое осуществляется питание плода во время беременности. Она отторгается и выходит сразу же после рождения ребенка.
Сентябрь-октябрь 1967 года
Расследование невероятной череды смертей
Из фактов, касающихся убийства Нино Импортуны, можно было извлечь немного. Вечером праздничного дня, в который он праздновал шестьдесят восьмой день рождения и пятую годовщину свадьбы, промышленник ужинал в компании жены и секретаря. Во время еды неожиданно пожаловался на боли в желудке, но позвать врача отказался, потому что, дескать, недомогание пе слишком серьезно. Он отказался от всякой помощи и сам ушел к себе, пообещав принять аспирин и желудочные таблетки и лечь спать.
Придя в спальню, он вызвал своего слугу Винченцо Риччи, чтобы тот помог ему раздеться и лечь в постель. Затем отпустил Риччи на ночь. Уходя, Винченцо успел увидеть, как его хозяин открывал в ванной аптечку. Слуга, очевидно, был последним, кто видел Нино в живых — разумеется, за исключением убийцы. Нет, мистер Импортуна пе выглядел сильно больным, ему просто слегка нездоровилось.
Миссис Импортуна показала, что в ту ночь она не входила в спальню мужа и даже не заглядывала туда, боясь разбудить его. Если бы ему стало хуже, сказала она, оп бы позвал Винченцо или меня сам. А поскольку не звал, я решила, что ему полегчало, и он заснул.
Питер Эннис, личный секретарь, сразу же после ужина покинул пентхауз и уехал к себе на квартиру — в нескольких кварталах к западу.
Склянки с аспирином и желудочными таблетками стояли открытыми в ванной на мраморной полке рядом с умывальником.
Тело Нино Импортуны в шелковой пижаме, которую приготовил для него накануне вечером Винченцо Риччи, лежало на кровати, укрытое легким летним одеялом. Из-под одеяла была видна только голова, вернее то, что от нее осталось. На подушке и на спинке кровати около нее было множество крови, в других местах — очень немного. Джулио убили одним ударом. По голове Нино били множество раз. Полицейский врач насчитал девять проломов-черепа. Очевидно, Импортуна был убит во сне. Никаких признаков борьбы не было. Из комнаты ничего не пропало. По словам слуги, все вещи остались на своих местах.
Бумажник Импортуны, в котором было несколько тысяч долларов наличными и целое множество кредитных карточек, лежал нетронутым на ночном столике рядом с кроватью.
Одним из ударов были разбиты ручные часы на запястье покойного. Видимо, вечером, недомогая, Нино забыл снять их. Это были платиновые часы итало-швейцар-ского производства, очень дорогие.
Орудие убийства — тяжелая абстрактная фигура, отлитая из чугуна, валялась на испачканной кровью кровати рядом с трупом. Ни на ней, ни где-либо в спальне не осталось никаких отпечатков пальцев, кроме тех, которые принадлежали Импортуне, слуге Риччи и горничной-пуэрториканке, в обязанности которой входило вытирать пыль в комнате. По-видимому, убийца был в перчатках.