Девять месяцев

Болл Сара

Его было прекрасно слышно, как будто он звонил с соседней улицы. Голос был веселым и бодрым. «У него сейчас лучшее время жизни», — подумала я и проглотила комок боли, подкатившей к горлу.

— У тебя все хорошо? — спросила я, игнорируя его вопрос.

— Хол, все замечательно, я познакомился с кучей новых людей. Я видел столько удивительных вещей, мне не терпится рассказать тебе об этом. Сейчас я на Бали, а утром лечу в Куала-Лумпур. — На заднем плане слышались голоса, один из которых точно был женским. — Прости, Хол, я уже прощаюсь, Джимми и Крис пришли, и нам пора. Мы

идем на пляж пить пиво. Я хотел бы поговорить с тобой подольше, мне нужно сказать тебе одну вещь. — Я услышала, как на заднем плане позвали: «Пошли, Том». — Скоро позвоню тебе еще, — пообещал он, потом помолчал и добавил тихо: — Я просто хотел сказать, что скучаю по тебе. — И повесил трубку.

Я продолжала держать трубку в руке, слушая короткие гудки, с открытым ртом, так и не успев ничего сказать ему. Его голос все еще звучал в моей голове, и я наслаждалась этими звуками, — но вдруг ужасная мысль пришла мне на ум. Что значит имя Крис: Кристофер или, может, Кристина?

Я сердито бросила трубку на рычаг.

— Все в порядке? — спросила Мэгги. Она так и стояла и смотрела на меня во время всего разговора.

— Почему, когда я нервничаю, то всегда хочу в туалет? Лучше скорее пойду на УЗИ, — сказала я и помахала ей рукой.

Когда я приехала в консультацию, мой мочевой пузырь был настолько переполнен, что я шла как пингвин.

— Вам нужно будет немного подождать, мисс Пайпер, пожалуйста, присядьте вон там, — сказала мне дружелюбная девушка-администратор, указывая на коричневый ободранный диван. Я села и стала гипнотизировать взглядом дверь кабинета; наконец она распахнулась. Женщина моего возраста и с таким же размером живота выскочила из кабинета и кинулась в туалет, который очень кстати располагался прямо напротив кабинета УЗИ.

Девушка-администратор улыбнулась мне:

— Вы можете зайти.

Лежа на кушетке, я спрашивала себя, как я здесь оказалась. Я была взбудоражена звонком Тома, и мне нужно было как-то отвлечь себя от мыслей о переполненном мочевом пузыре. Лежа на спине с животом, напоминающим выбросившегося на берег кита, я поняла, что сейчас впервые увижу своего ребенка, или детей — или тыкву.

Врач включила датчик и начала водить им по моему животу, другой рукой нажимая на компьютере какие-то клавиши.

— Так, я его вижу, хотите взглянуть? — и она развернула монитор в мою сторону. Сначала было трудно что-то разглядеть. Все, что я могла различить, — это какие-то точки и очертания, которые начали двигаться. Ножка дернулась, разогнулась и опять согнулась. Постепенно я разглядела ручки, грудь, спину и голову, огромную голову, прижатую к груди.

— Боже мой, он выглядит как пришелец! — вскрикнула я, не сдержавшись.

Она улыбнулась:

— Все в порядке, все дети выглядят так сначала. Они немного непропорциональны на этом этапе. Я провела необходимые замеры, и они полностью соответствуют двенадцатой неделе. К сожалению, я не могу вам сказать пол вашего ребенка, потому что в том положении, в котором он находится, это определить сложно. Возможно, больше повезет на вашем втором УЗИ на двадцатой неделе. У вас совершенно здоровый малыш,

мисс Пайпер, и, согласно моей схеме, — она посмотрела на календарь в компьютере, — вы родите около двадцать четвертого июля. Хотите забрать с собой фотографию?

Я кивнула.

— Вы уверены, что у меня только один ребенок? Там не прячется еще один?

— Точно нет, на экране это было бы видно. Один ребенок, — сказала она, протягивая мне фотографию из компьютера и бумажные салфетки, чтобы вытереть с живота смазку.

— И это точно ребенок?

Она взглянула на меня поверх очков:

— Или, например... что?

— Неважно, — смутилась я и поспешила прочь по коридору.

Когда я вернулась в кафе, Мэгги и Элис ждали меня за столом. Они устроились в «уголке влюбленных» и опустошали бутылочку рябинового вина. Когда я вошла, они набросились на меня с расспросами, как на пресс-конференции.

— Остыньте немного, дайте мне хоть снять пальто. — Я бросила его на стойку и взяла банку колы из холодильника.

— Ну? — спросили они хором.

— Что ну? — ответила я невинно.

— Все в порядке? Он здоров?

— Ага.

— Ты знаешь пол?

— Не-а.

— У тебя только один?

— Ага. — Обе разочарованно скривились. — Что, вы хотите услышать, что у меня внутри футбольная команда?

— У тебя есть фотография? — спросила Элис с надеждой.

Я помахала перед ними снимком, и они набросились на него.

— Что это может быть такое? — жалобно спросила Мэгги.

— Это голова? — Элис указывала на его попу.

— А это петушок? — спросила Мэгги про пуповину.

— Какие вы обе бестолковые! Вот его голова, вот рука, смотрите, он сосет палец. А вот это — ноги, они подтянуты к груди.

Они посмотрели на меня подозрительно и опять прильнули к фотографии.

— Подожди-ка, — Мэгги ткнула пальцем в снимок, — да, сейчас вижу. Вот его лицо, это вид сверху, правда? Здорово!

Я просияла, и она добавила:

— Боже, какая огромная голова, видели?

_____

Вечером мы направились в паб «Боцман» на берегу Эйвона. Мы не побоялись холодного ночного воздуха и устроились на улице рядом с небольшим водопадом, бросая кусочки еды уткам.

Двое парней, похоже студентов, сели на соседнюю скамейку и смотрели на нас улыбаясь. Элис наклонилась к нам и сказала:

— Мне кажется, что парень в футболке запал на Мэгги, он не сводит с нее глаз с самого нашего прихода.

Мэгги откинула назад волосы, наслаждаясь вниманием, но не глядя на наших соседей.

— Это не похоже на тебя, Мэг, — поддразнивала я ее, — разве ты не собираешься заговорить с ними и подыскать кого-нибудь для своих подруг?

Она скривилась:

— Видишь ли, я не всегда на охоте. Сегодня у меня нет настроения.

— Что случилось? — спросила я. Она не ответила, разглядывая свое пиво.

— Она не в настроении, потому что Ной уже неделю как пропал, правда, Мэгги? — объяснила Элис.

— Нет! — вскричала она, толкая Элис ногой под столом.

Элис посмотрела на меня и произнесла одними губами: «Да».