Девять минут до взрыва

Соболев Сергей Викторович

– Э-э-э… я… этого я не могу сказать, Тахир! – Джейкуев попытался вытереть потное лицо, но лишь еще сильнее перепачкался в саже. – Я маленький человек… я и сам не все знаю. Э-э-э… мне надо позвонить!!

– Нет времени! Я ищо раз спра-ашиваю: нэ-эт ли чего а-апасного в твоем ха-азяйстве! Вот в тех машинах, что па-аставили пад навесом… Может, их не надо тушить?! Пусть они са-авсем… да-атла сга-арят?! Учти. если найдут что-то… ну, ты сам па-анимаешь, да?! Тогда будет много-много шума и нехароших ра-азгаворов!

–

Мне надо срочно поговорить по телефону… с другим человеком! – Сказав это, Джейкуев принялся шарить по карманам – в поисках своего мобильного (кажется, он где-то выронил свой сотовый). – Как же так, Тахир?! Всё… всё очень плохо! Меня накажут… убьют Мансура! Всем будет плохо! Беда, большая беда!! – он вдруг сжал кулак и кому-то погрозил. – Тахир, скажи…кто они?! Кто были эти люди?!

– Пака ма-агу только да-агадываться! – процедил тот. – Есть люди, ка-аторые слышали, как и что они кричали… А кричали они – «Слава России!». И еще – «Бей черножопых»!! Ты-и панимаешь, да?!

– Русский бляд! – выругался Джейкуев. – Не-на-ви-жу!!! Говорят, одного их них удалось убить?

– Нэт, он еще нэ умер, еще живой… – Тахир оскалил зубы. – Ми-и его заберем, да?! Я сказал уже сва-аим – увезите его скорей! Па-атаму что если его арестуют менты… то ми-и можем так и нэ узнать всэй правды!

С трассы доносились звуки сирен подъезжающих к Выселкам от Рогачевки, от Новой Усмани пожарных расчетов. Им вторили крякалки и сирены милицейских машин: силы правопорядка тоже стягивались к месту недавней перестрелки…

– Слушай, брат, ми-и об этом па-атом поговорим, да?! Ми-и их найдем… ми-и их жестоко накажем! – торопливо сказал Тахир. – А сейчас, Мансур, прикажи своим, чтобы убрали лишнее а-аружие с виду! Чтобы ни а-аднаво нэзаконного… нэзарегистрированного ствола здесь нэ было! И… и если есть еще что-то а-апасное, то пусть тоже срочно уберут! Пока ещо есть такая ва-азможность!..

Глава 10

«Только этого мне не хватало! – подумал Краснов. – Ну что за непруха пошла!..»

– Эй ты! Как там тебя?! Вот что… вон из моей тачки!

– Ты что, глухой?! Я ж тебе сказала – поехали отсюда! Потом, потом поговорим!..

– Я то поеду! А вот ты – ты пешком пойдешь! Потому что… потому что я не при делах! Я знать тебя не знаю! Я вообще мимо ехал… Ну и чего, спрашивается, ты в мою машину заскочила?!

– А другой не было! Послушай… миленький… ну будь мужчиной! Помоги мне, слышь?! Обещаю, что ты в накладе не останешься… только не бросай меня здесь… ну пожалуйста!!!

Краснов, цедя ругательства, выбрался из водительского кресла. Обошел «пассат», подошел к правой задней дверце, распахнул ее настежь.

– Выметайся! Или ты хочешь, чтобы я сам вышвырнул тебя из тачки?!

Девушка забилась в противоположный угол салона. Краснов наклонился к ней… схватил за руку – хочет она того,

или нет, но он ее все равно вышвырнет из машины! И тут вдруг случилось то, чего он ну никак от нее не ожидал: на его правом запястье защелкнулся наручник, соединенный цепочкой с кистью ее левой руки!

– Вот так-то! – звонко крикнула она. – Ну и куда ты, миленький, теперь денешься?!

Он все-таки выволок ее из салона на свежий воздух… Но что толку, если их теперь прочно соединила пара наручников?

– Блядь?! Ты чего вытворяешь?! – Краснов был вне себя от ярости. – У тебя что, совсем крыша поехала?!

– Я не блядь! Ой…

– Что?!

– Полотенце! Отдай… как не стыдно!

Краснов ругнулся: он ненароком, пытаясь избавиться от этой «липучки», захватил край намотанного вокруг ее талии полотенца и сдернул его…

Несколько секунд они стояли недвижимо, соединенные, скованные парой браслетов с полуметровой длины цепочкой. Светила луна; света было довольно, чтобы разглядеть главное – на девчонке не было и клочка материи. Она стояла, прикрыв правой рукой лоно… в чем мать родила! Ну и ну!

Они одновременно нагнулись, чтобы поднять упавшее под ноги полотенце… дружно охнули, стукнувшись лбами!

– Дурак… больно!

– Сама ты… дура!

– Дай сюда! И не пялься на меня… Ну?!

Он наконец поднял с земли полотенце, протянул его девушке.

– Чего уставился?! Помог бы лучше!

– Да нужна ты мне… – пробормотал Краснов. – Чё я, голых баб не видел?

– Трамвайный хам! – она попыталась одной рукой завернуться в довольно скромных размеров полотенце, – оно, пожалуй, раза в два меньше, чем обычное банное – но у нее все никак не получалось закрепить кончик материи так, чтобы вся эта конструкция на ней хоть как-то держалась. – Таких, как я – не видел! Эй… ты всегда такой тормоз?! Или только сегодня?!

– Блин! – выругался Краснов. – Ну не каждый же день ко мне в тачку врываются голые телки! Да еще и приковывают к себе наручниками!

– Помоги мне! Одной рукой не получается… Ну или давай я сама, но ты хоть клешнями не размахивай… Ты ж мне совсем руку оторвешь!

– Я тебе не то, что руку… я тебе голову оторву! – процедил Краснов. – Сама не маши крыльями! Замри! Дай-ка я попробую!

Кожа у нее была холодная, гладкая… но сама она, эта странная девушка, появившаяся как бы ниоткуда, была горячая, как огонь. Краснов, пытаясь завернуть ее в влажное на ощупь полотенце, – купалась в водоеме? принимала душ? еще какие есть версии, Димон? – случайно коснулся ее небольшой, но крепенькой, по форме напоминающей идеальный конус груди. Роста в ней, как он уже успел прикинуть, было где-то под метр семьдесят. Темная грива волос, рассыпанных мокрыми прядями на плечах… Тонкая талия переходит в крутые изгибы бедер. Гм… а что, у девчонки, действительно, фигурка на загляденье…