Девять снов Шахразады
Шрифт:
– Вновь навлечь на себя какое-нибудь проклятие?…
– Тоже не так плохо… Однако избрать такое, что окажется по плечу только твоей жене…
Герсими холодно и чуть
– Хотя, мой царь, если тебя устраивает все, что происходит сейчас, ты можешь просто оставить все без изменения… Можешь увлечься какой-нибудь пустой побрякушкой из поистине великолепного гарема твоего батюшки…
– И позволить каким-то белоглазым альбионским пройдохам обольщать мою жену?!
– О да, пока ты обольщаешь очередную безголовую одалиску… Ведь для этого нужно так мало: горсть сладких фиников или миндаля, два глотка коварного сладкого вина щедрой Мадейры и всего-то парочка часов в тиши опочивальни…
Шахземан не узнавал своей жены. Ибо сейчас перед троном халифа восседала не милая и бесконечно терпеливая Герсими, а жестокая, даже бессердечная колдунья.
Шахрияр молчал. Да и что он мог сказать? Ибо ему оставалось только
И путь второй: вновь броситься в бой, дабы завоевать сердце совершенно неизвестной женщины, которой мало воспоминаний, которой и посейчас нужно кипение жизни в точности такое же, как в первые дни их любви… Броситься в бой для того, чтобы она увидела, на что он и теперь готов ради нее.
Шахрияр думал. На одной чаше весов лежала его удобная и привычная жизнь, а на другой – жизнь самой Шахразады, которая готова навсегда отдаться коварному бесконечному плену самого сладкого из своих сладких снов.
И никто в Малом церемониальном зале (даже невидимкой присутствующая здесь же бессмертная Фрейя) не мог знать, каким будет его решение.