Девять врат. Таинства хасидов
Шрифт:
Но вы, люди порядочные, если что обещаете, пусть даже самому Сатане, долго не мешкая, обещание свое выполняете. На этот счет у меня нет сомнений. А у нас бывает и так: какой-нибудь шелковыймолодой человек, поддавшись уговору, пообещает Искусителю совершить махонький грешок. А потом вдруг одумается да не согрешит. Стало быть, он не сдержал слова, что дал Искусителю! Ну и что с того?! Вот и выходит, что мы, хасиды, люди и впрямь непорядочные. Так и быть, мы с удовольствием признаем это.
Зато мы наделены другой большой добродетелью, которой вы никак не можете похвастаться. Мы воистину упрямый народ. Особенно когда дело касается какого-либо доброго поступка, который мы должны совершить, или вообще вопросов веры. Тут уж мы стоим насмерть, никто не сможет ни разубедить нас, ни расшатать нашей твердости. Да, упрямство, акшунес,
Глубокой и бесконечной, как океан, была вера белзских хасидов в магическую силу святого рабби Шулема. Однажды в Белз забрел посторонний цадик. И святой рабби Шулем пригласил его прокатиться с ним за город. В этой поездке никому не велено было сопровождать их. Строго-настрого запрещено! Почему? А для того, чтобы в таком уединении цадики смогли без всяких помех потолковать о таинствах каббалы. Ведь и святой Бааль-Шем в свое время совершал со своими единодумцами такие прогулки, да и с самим святым Ари такое случалось.
Однако на Мордхе Пельца никакие запреты не действовали. Он, Мордхе Пельц, ни за что на свете даже на миг не спускал глаз со своего повелителя и непрестанно следовал за ним по пятам. Но сейчас, когда оба святых не позволили ему сопровождать их, он, ничтоже сумняшеся, прибегнул к хитрости. Влез украдкой в повозку и зарылся там в соломе. Вот до чего доходила в те времена хасидская преданность! Она преодолевала любые условности и самые строгие повеления!
Немалое время никем не потревоженный, настоящим барином, проехал Мордхе Пельц в этой соломе, да вот беда — случилась с ним пренеприятная вещь. Если вы когда-нибудь зарывались в солому, вы все сразу поймете и не станете сердиться на милого Мордхе Пельца. Ни с того ни с сего у Мордхе Пельца засвербило в носу, и, хоть он боролся с чихом как лев, все-таки не выдержал и во всю мочь чихнул: «Ап-чхи!» Солома разлетелась во все стороны.
«Угомонись! — раскричался пришлый святой на нашего милого Мордхе Пельца. — Не то увидишь, ввергну я твою душу в самое пекло адово».
Но Мордхе Пельц не сдался. Он сказал: «Ну и что из того, что вы меня туда ввергнете! А наш святой рабби Шулем меня оттуда враз вызволит».
И святой рабби Шулем — да хранят нас заслуги его! — услышав этот ответ, засмеялся и сказал: «Ну, ну, держись, Мордхе!»
И Мордхе Пельц держался. Что правда, то правда. Вот какой замечательный упрямец он был и как велика была его вера!
Что святой поведет своих хасидов прямехонько в Едемский сад на том свете — это хорошо известно! Тем более что это не составит никакого труда. Хасиды схватят его за гартл, то бишь, хочу сказать, за пояс, и он их всех на этом самом поясе втащит в Рай.
С другой стороны, гартл очень важная вещь для настоящего хасидского человека. Гартл — толстый шпагат из черного шелка, которым мы перепоясываем свою бекише(кафтан). Концы гартла украшены красивыми кистями. Длина у него должна быть такой, чтобы мы могли обмотать его вокруг себя трижды. Носим мы его весь день. Особенно он необходим, когда мы молимся, изучаем Закон и едим. Талмуд говорит, что только верхняя часть человеческого тела — голова, грудь и руки — была создана по образу Божиему. Нижней своей частью с ее пищеварительными и выделительными функциями человек подобен животному. Так что гартл обозначает границу между Божественным и животным в человеке и возбраняет сердцу видеть стыд. Когда мы поутру обматываемся гартлом, мы произносим прекрасные слова благословения: «Да будь благословен Господь, Бог наш, царь мира, кто опоясал Израиль силой и могуществом!»
Зорко следите за тем, чтобы никогда у вас на гартле не образовался узел! Ибо во время молитвы по гартлу пробегает вокруг пояса черт. А черт вполне может на узелке задержаться и сожрать всю вашу молитву.
Кроме того, в слове кешер, означающем «узел», те же самые звуки, только переставленные, что и в слове шекер, означающем «ложь». А у хасидского человека все должно быть правдивым, истинным. Стало быть, искренность наших молитв не должна быть нарушена даже узелком на гартле. По этой причине мы, белзские хасиды, и летом и зимой ходим с полуобнаженной
Мы так же внимательно следим за тем, чтобы у молитвенного ремешка, когда мы снимаем его с руки, не был прикрыт узелок. Ибо узелок на молитвенном ремешке напоминает нам не о лжи, а о правде. Своей формой он напоминает нам первую буковку имени Бога на древнееврейском. Эта буковка называется йиди как две капли воды похожа на узелок: «’». На нашем еврейском языке, на идише, и слово «еврей» звучит совершенно так же, как и первая буковка имени Божьего: йид. Вот почему на молитвенном ремешке ни в коем случае нельзя прикрывать узелок, ибо йид (еврей) должен быть всегда открытым и поступать всегда нескрытно.
Ремешок обвит вокруг руки семь раз. Мы, хасиды, обвиваем его в направлении от себя, от своего тела. Наши противники обвивают его по направлению к себе, к своему телу. Это потому, что они себялюбцы и думают только о себе, тогда как мы прежде всего печемся о своих ближних и об их благоденствии. Вот почему мы и обматываем молитвенный ремешок от себя в сторону своего ближнего.
Молитвенные ремешки — бесконечно священная заповедь Божия. Доведись нам на одну чашу весов положить все другие заповеди и законы Господни, а на вторую — молитвенные ремешки, дорогие сердцу ремешки явно перевесили бы все остальное. А вся суть в том, что этими черными ремешками мы прикрепляем к руке и к голове тексты Священного Писания, зашитые в черные кожаные коробочки. Их красиво выписанные древнееврейские буквы излучают невидимые лучи, которые проникают нам прямо в мозг и сердце. Они приближают нас к Богу и разрушают вредоносные внешние воздействия. Кто ими не обвивает себя, тот предается страшному проклятию святых раввинов. И у Господа Бога есть свои собственные молитвенные ремешки.
Разумеется, надевать ремешки имеет право только тот человек, который совершенно чист душой и телом. Ведь в каждой черной кожаной коробочке находится пергамент со святым письмом, а в письме — самое священное имя Божие повторено двадцать один раз! Когда на нас надеты ремешки, мы должны целиком и полностью сосредоточиться на содержании этого письма. Это совсем не просто. Внутри этих коробочек написано, как Господь благодаря своему святому могуществу проникает во все миры, как искупает грехи преданных Ему и освобождает их от ига зла и как повсюду и навсегда остается несокрушимым в своей святой единственности. Там также написано, что мы должны любить Его всем своим сердцем, всей душой и при всех обстоятельствах и точно и преданно исполнять все Его Священные заповеди. Там идет речь и о награде, и о наказании. Стало быть, нам есть о чем думать, когда ремешки на нас! Если у кого-то в это время мысли где-то витают, ремешки для него бесполезны: это то же, что привязать к своей голове и руке камни! И конечно, прежде всего мы должны думать о словах молитвы. Ведь ремешки на нас только во время богослужения. И с каким упорством мы должны думать о словах молитвы! Прежде чем вы успеете прочесть эту одну страничку, в молитвенной книге мы должны прочесть уже десять страниц. Я сказал «прочесть»? Нет! Мы должны пролететь сквозь них! Мы правильно выговариваем каждый звук и все-таки, как молния, пролетаем от буквы к букве, от мира к миру. Наша душа, как в купель, запрыгивает в каждую драгоценную буковку. Ныряет в нее со всей своей любовью и со всем своим страхом — это ее крылышки, со всеми своими силами и чувствами — это ее ноженьки, и вот она уже снова, как блошка, выпрыгивает из одной буковки и впрыгивает в следующую. (Вы скажете, что у почтенной блохи нет крылышек? О, это вы не знаете хасидских блошек, негодниц этих!) И когда сквозь все эти буковки, сквозь все эти тысячи миров ваша милая душенька пролетит, она очистится и спасена будет. Вот так мы, хасиды, служим Господу Богу во все дни нашей жизни. И при этом мы думаем не только о простом смысле слов и фраз! Мы также не устаем вспоминать, что в том или ином месте говорит Талмуд и как тот или иной стих толковал тот или иной святой. Ни на мгновение не останавливаясь, мы несемся все дальше и дальше, все ввысь и ввысь. А святые?! Кроме всего этого, о чем еще думают во время молитвы святые?! О самых возвышенных таинствах каббалы. Это вещи столь труднопостижимые, что их словами и не опишешь! Стоит только заглянуть в комментарий святого Ари к молитвенной книге! У вас наверняка закружится голова, точно на карусели.