Девять. Отбор по моим правилам

Портал таял. Впереди уже дрожала тонкая пленка перехода, когда спину обожгло болью и меня шатнуло.

– Девять, быстрей! – заорал проводник, вливая в тоннель последние силы.

Над головой визжали стрелы. Справа пролетел топорик и вгрызся в дерево, моя неповоротливая туша едва увильнулась в последний момент.

Пахло потом и кровью. Нещадно палило солнце, истошно верещали ирхи – я ведь утащила самое ценное, что у них было. Можно сказать, от сердца оторвала, или, точнее, от шеи!

Переход исчезал. Первый проводник

уже прыгнул, второй вот-вот сиганет следом. У меня от силы пять секунд.

Я поднажала, хотя в нынешнем весе это целый подвиг. Лишний центнер это даже не рюкзак, плотно набитый камнями на тренировках, это вообще… плохо, в общем. У ирхов извращенное чувство прекрасного, они любят дам упитанных, волосатых и с хвостом. Пришлось вживаться в образ, а теперь он мешал выживанию. Вряд ли моя задница пролезет в съежившийся портал!

Что-то тяжелое ударило по упомянутой, и, получив необходимое ускорение, я нырнула в тоннель, зажав подмышкой добычу.

Планировалось, что я героически ворвусь на базу под всеобщие овации и вздохом облегчения, но…

Застряла!

Передом – почти дома, а задом – на вражьей территории! Проводник хорошенько пнул меня сзади, и я-таки провалилась внутрь.

Брр.

Какой умник додумался нанять проводников из Дома Воды? Ненавижу воду! И их порталы – тоже ненавижу!

Слизкая и мокрая субстанция облизала холодным языком и выплюнула меня в портальной комнате промокшую, продрогшую и в целом деморализованную. Не так я себе представляла боевое возвращение.

– Закрывай, закрывай, закрывай!!! – проорал проводник, выскакивая из портала.

Я плюхнулась на пол, когда над головой провизжали последние стрелы и топоры. С омерзительным чавканьем переход затянулся, и воцарилась тишина.

Я лежала на грязном каменном полу задницей кверху. Моя команда валялась рядом. У одного из спины торчали стрелы, у второго из бока сочилась кровь.

Когда кто-то возвращается с задания, то действует корпоративная этика: не тронь лежачего. Реально, бесит же!

– Девять! – раздалось сверху.

– Убью! – пообещала твердо, приподняла голову и… – Ай. Позже убью.

Плюхнулась обратно. Кто бы мог подумать, что однажды наступит день, когда пыль с пола в катакомбах станет самым родным запахом на свете! И плевать, что с легким амбре плесени. Холодный камень, чем не изысканная перина? А что впивается куда-то, так я даже не чувствую, хвала силикону.

– Девять, там тебя ждут…

– Подождут.

Болело все. Вообще все. И даже то, что не мое – болело тоже. Особенно хвост. Его сломали в четырех местах…

– Лорд земли, Девять.

Да пожрут его черви, откуда он узнал о моем существовании? Ладно, встаю…

Неуклюже поднялась на четвереньки, отпихнула руку стражника и поднялась сама, чудом сохранив равновесие. Зад нещадно перевешивал.

Ирхи – отвратительный народец. В меру слабоумные, не в меру хитрожопые, чрезмерно похотливые

и безмерно агрессивные. А еще толстые, но это у них генетическое. Стандарт женской красоты: сто пятьдесят по всем окружностям при росте полтора метра. Харя – в три обхвата бедра, а на заднице должен держался стакан, а лучше – три. Этакий походный столик для сородичей. Привлекательность женщины в прямой зависимости от толщины ее филея.

Сбоку подошел лекарь.

– Позвольте вас осмотреть.

Щупленький молодой парнишка в очках и белоснежном халате – новенький. Бесстрашный еще, правил не знает, зубов не терял. Он суетился вокруг меня и не знал, с какой стороны подступить.

– Спереди, вроде бы, ранений нет, – констатировал он, подвинув очки на переносицу.

«Вроде бы» – очень профессиональный термин.

Повернулась задом, и парнишка со страху присел. Повернулась передом, так тот опять присел и сразу встал. Снова повернулась задом – он опять за свое.

– Ты что, припадочный? Откуда вас только понабрали?

– Замрите, пожалуйста! Там у вас стрела.

Застыла.

Ирхи, чтобы не бегать за жертвой (при упомянутых габаритах это вряд ли возможно), выпускают стрелы или топорики, смазанные ядом из собственных слюнных желез. Эта зараза обезболивает рану и убивает жертву за шесть часов. Максимум. Если рану заметить, промыть и намазать противоядием, то еще поживем и повоюем.

Глянула на трофей подмышкой и презрительно фыркнула. Он и при жизни-то был отморозком, а теперь – и подавно. Крупнейший наркобарон, снабжающий дурью и оружием всю территорию Дома Земли послушно нюхал мою подмышку. Что схлопотала из-за него стрелу – обидно, что больше он никого не угробит – утешает. В данный момент его лаборатории горят, склады разграблены, а подельники в разработке и под наблюдением. Нейтрализовать их – вопрос времени.

Когда борешься с муравьями, бесполезно щипать разведчиков или фуражиров, нужно бить в матку.

– Девять, ну наконец-то! – в небольшую портальную комнату, отделанную грубо отесанным камнем, ворвался мой коллега. В нашей профессии не бывает друзей, но мы пытаемся. – Где ирхи носили?

Я потрясла трофеем и заявила:

– С тебя бочка пива, ты проиграл, Четыре!

Он хохотнул, поднял ладони, признавая поражение, и мастерски перевел тему:

– Лорд Земли уже заждался!

– И колбаски-гриль!

– Да хоть стейк с кровью, но что-то мне подсказывает, нескоро ты его отведаешь.

Друг помрачнел, отчего его мышиные глаза сделались почти черными.

– Времени нет, – отпихнула руки неопытного лекаря. Чего он там колупается? Если нет противоядия, то и стрелу вынимать бесполезно. – Потом достанешь, приготовь пока зелье. Ты ведь умеешь?

– Обижаете, Девять.

– Даже не начинала. Я пошла.

– Но яд ирха… – залебезил он вдогонку.

– Уверена, застрял в силиконе. Потом!