Девятая попытка Кота Митрохина
Шрифт:
– Ох, ё! – опомнившись, Иван скользнул с отмели туда, где поглубже. – Ты кто?
– Вот. – Девчонка оставила вопрос без ответа, кинув Ивану сверток. Тот шлепнулся на траву у самой воды, едва не скатившись в нее, и распался. – Одевайся.
Иван пригляделся.
Это были какие-то странные штаны, похожие на плотные бархатные лосины бордового цвета и свободная полинялая синяя рубаха. Поверх одежды лежали серые кожаные туфли с длинными загнутыми носами.
Девчонка продолжала стоять, явно не собираясь уходить.
– Ну? Чего встала? – разозлился
– А что, нельзя? – нахально спросила девчонка, утерев нос грязным пальцем.
– Нет, нельзя.
– Почему?
– Потому!
– Я, между прочим, тутошняя принцесса, а мой папка – король.
– Плевать. Давай шуруй отсюда!
– Хам! – презрительно фыркнула девчонка. – Я ему одежду принесла…
– Ты дашь мне, наконец, одеться или нет? – взъярился Иван, делая страшное лицо. – Иди отсюда, кому сказал!
– Фи! – девчонка тряхнула гривой волос и неторопливо, царственной походкой скрылась за ближайшим дубом.
Иван выждал немного, прислушиваясь, потом выбрался на берег, подобрал штаны и брезгливо повертел их перед носом.
– Бесовская одежа!
Иван подобрал рубаху и потряс ее. Белья не было, и пришлось надевать штаны без него. Натянув правую штанину до половины, он запрыгал на одной ноге по траве.
– А я видела, видела! – донеслось язвительное из-за спины.
Девчонка кривлялась возле дуба, весело строя рожицы.
Иван упал на траву, торопливо натягивая до конца узкие штаны.
– У, мелкая стерва! – процедил он сквозь зубы, погрозив девчонке кулаком. – Ну, ты у меня сейчас схлопочешь!
– Только попробуй! – серьезно предупредила девчонка, но на всякий случай спряталась за толстый ствол дуба. – Я все папке расскажу! Он из тебя бифштекс на палочке сделает. На копье. Хи-хи!
Иван отвернулся, решив игнорировать нахалку. Встряхнул и натянул рубаху, неторопливо обулся в дурацкие туфли. Еще колпак с бубенчиками – и натуральный шут выйдет.
– Ты еще здесь? – оглянулся Иван, поднимаясь с травы и отряхиваясь. – Все, концерт окончен. Финита ля комедия.
– Тоже мне, комедия, – поморщилась маленькая нахалка. – Да было бы на что смотреть!
– Так чего смотрела тогда? – Ивана почему-то зацепило подобное суждение.
– Скучно тут у нас, – тяжко вздохнула девчонка, затем повертела пальцем в носу, придирчиво оглядела его и отерла о подол. – Пошли, там карета ждет.
– Какая еще карета?
– Королевская, какая же еще! Вот дурак!
– Ах ты!.. – Иван кинулся вперед, резко выбрасывая руку в попытке дотянуться до противной девчонки.
Та взвизгнула, увернувшись от протянутых к ней пальцев, резво подобрала подол платья и сиганула вверх. Иван злорадно ухмыльнулся и попытался по привычке засунуть руки в карманы, но, к глубокому его сожалению, карманы в этих идиотских штанах отсутствовали.
Неторопливо взобравшись вверх по склону, он обнаружил хорошо утоптанную тропинку, петлявшую меж деревьев. Девчонки нигде не было видно, и одно лишь это несколько подняло ему настроение. Иван терпеть не мог нахальных
В лесу заливались птахи, порхая с ветки на ветку. Из дупла выглянула белка, проводив Ивана настороженным взглядом. Иван подмигнул ей и принялся насвистывать мелодию из песни «А нам все равно». Непривычно свежий, насыщенный кислородом воздух немного кружил голову.
Бодро вышагивая по тропинке, Иван вскоре вышел на дорогу, сильно напоминавшую тракт русской глубинки в сухую пору: подсохшая, застывшая буграми грязь с хорошо наезженной глубокой колеей. В колее, на огромных деревянных колесах стояла настоящая карета, похожая на огромную тыкву, с небольшой короной наверху и вся в завитушках и позолоте. Карета изредка покачивалась на длинных деревянных рессорах, будто внутри нее ворочался кто-то огромный, безуспешно пытаясь устроиться поудобнее. Застекленное окошко изящной, со скругленными краями дверцы было завешано подобранными шелковыми занавесочками. На козлах гордо восседал кучер в оливковой ливрее с галунами, мешковатых синих штанах до колен и белых чулках. Кучер держал в руках длинный хлыст и поводья, тянущиеся к четверке черных…
Иван почувствовал, что ему становится дурно. В карету были впряжены четверо человек, затянутые с ног до головы в черные блестящие облегающие костюмы из латекса или чего-то похожего на него. На руках и ногах костюмы имели копыта. Также в положенном месте наличествовали пышные хвосты. Головы скрывали маски в виде лошадиных морд.
«Лошади» стояли на «задних» широких копытах, пританцовывая от нетерпения на месте. Переднюю двойку составляли две грудастые женщины с широкими бедрами, заднюю – крепкие, с мускулистыми ногами мужчины.
Иван долго смотрел на них, не в силах оторвать взгляда, пока в боку кареты не распахнулась дверца.
– Садитесь, Иван Игоревич. Прошу вас, – донеслось из кареты. Голос был низкий, мягкий, но с повелительными нотками.
Иван пришел в себя и забрался по ступенькам внутрь.
Внутри карета оказалась обита красным бархатом – стены, сиденья и даже потолок. В карете было тесновато, сумрачно и ужасно воняло потом и чем-то сладким. На передней скамейке спиной к кучеру сидела давешняя девчонка с двухлитровой стеклянной банкой на коленях и ложкой с длинной ручкой уплетала варенье, болтая при этом ногами. Варенье тягуче капало с ложки и плюхалось ей на платье. Девчонка показала Ивану язык и отвернулась к окну.
На заднем сиденье, царственно развалясь на мягких подушках, полулежал немолодой мужчина, затянутый в строгий черный костюм. Его узкое, скуластое лицо с острым носом, резкими чертами и тонкими губами выражало благодушие и приветливость.
– Присаживайтесь, – предложил мужчина, указывая на сиденье напротив себя. – Добро пожаловать в наше королевство!
– Благодарю.
Иван насилу втиснулся между стеной и девчонкой, беспардонно рассевшейся посередине. Та недовольно наморщила нос, рывком выдернула из-под Ивана платье и отодвинулась к стене.