Девятимечье. Тетралогия
Шрифт:
Туман постепенно светлел, и вскоре Хранитель увидел самый обычный тенистый московский дворик. Благо запомнил его хорошо и сумел правильно подставить ориентиры в заклинание. В доме напротив и жил Игорь Соломонович Штойман. Хорошо бы старик еще был жив. Оглядев окрестности, Йаарх увидел только несколько старух на скамейке. Оттуда они не увидят, как в кустах появятся из ниоткуда люди. Он махнул хралам, и они первыми вошли в портал, а следом пошел сам, взяв за руку Аррин. Альмина была последней. Когда все оказались на Земле, Йаарх закрыл портал. Теперь, чтобы открыть его, требовалось всего лишь
Потянув ноздрями воздух, Хранитель усмехнулся – отвык уже от земных запахов, забыл, что такое бензиновый чад. Остальные морщились, Альмина даже закашлялась.
– Большие здесь дома, – негромко заметил Махр.
– Эти-то? – показал на пятиэтажки Йаарх. – Это ты еще по-настоящему больших не видел. Ладно, идемте.
Он решительно направился ко второму подъезду дома напротив. Хралы сразу же двинулись следом, настороженно глядя по сторонам в поисках малейшей опасности для старшего брата. Перед выходом ему пришлось запретить им брать с собой мечи – вот бы было зрелище для москвичей. За толкиенутых, наверное, приняли бы. Кинжалы и нечто, напоминающее нунчаки, хралы спрятали так, что видно не было. Не нужно привлекать к себе внимание милиции.
Бабушки на лавке с недоумением уставились на подошедшую компанию – русоволосый, рыжебородый парень с двумя некрасивыми девками. За ними идут четверо двухметровых громил. Все одеты в одинаковые темные штаны и рубахи. Фашисты, что ли, пожаловали? Вроде у них форма похожая…
– А вы к кому, сынки? – не выдержала Пелагея Ивановна, худая востроносая бабка.
– К Игорю Соломоновичу, – улыбнулся рыжебородый. – Он как, жив еще? А то я много лет за границей прожил, и не знаю даже.
– Да жив… – скривилась бабка, наглого старого жида она не выносила.
– Спасибо! – он скрылся в дверях. Громилы с девицами пошли следом, скользнув по сплетницам такими взглядами, что тем тут же захотелось разбежаться по домам.
Поднявшись на третий этаж, Йаарх увидел железную дверь с пластиковым покрытием и приподнял бровь – старик в своем репертуаре. Издавна больше всего на свете боялся воров. Может и прав, брать у него было что, еще в советские времена баловался перепродажей золотишка. За что и загремел на пять лет. Вернувшись, стал куда осторожнее и больше не попадался, но крутить гешефты не перестал. Он позвонил.
– Кто там? – ожил через некоторое время домофон у двери.
– Сын Семена Фальберга, Илья.
– Точно, Илюшка, и сам уже вижу! А ты как здесь-то? Ты ж в Израиль подался!
– Там и жил до последнего времени, – усмехнулся Йаарх. – В Иерусалиме. Но дела, сами понимаете.
Дверь открылась, и в проеме появился сутулый носатый старик ярко-семитской наружности. В свое время Игорю Соломоновичу не раз доставалось чисто из-за внешности – как известно, бьют не по паспорту. Он окинул взглядом гостя, заметил, что тот не один, и настороженно оглядел его спутников.
– Это кто? – подозрение так и сочилось из голоса старика.
– Парни – охрана. Девушки – жена и сотрудница моей фирмы, хороший бухгалтер.
– Свою фирму завел? – прищурился Игорь Соломонович. – Молодец, а то я уже думал, что ты такой же не умеющий жить шлемазл, как и
– Да помню, как вы все ему долбили, что умнее надо быть, – усмехнулся Йаарх.
– Если б он еще слушал! – раздраженно проворчал старик. – Так всю жизнь на зарплате и просидел!
Отец Хранителя погиб очень рано, ему не было и сорока пяти, когда попал под машину и умер в больнице, не приходя в сознание. Именно Игорь Соломонович поддерживал вдову и сына друга, помогал, чем мог, хотя сам жил в Москве, а они на Украине. В детстве Йаарх не раз приезжал на лето к дяде Игорю, тот пытался приохотить мальчишку к торговле, но ничего не вышло – первая же попытка создать свой бизнес закончилась очень печально, именно после этого он и уехал в Израиль, спасая жизнь.
– Это откуда же такие большие мальчики? – окинул хралов оценивающим взглядом Игорь Соломонович. – Израильтяне, что ли? Или арабы?
– Нет, совсем другой народ, – отрицательно качнул головой Хранитель. – По-русски не говорят, зато бойцы отменные.
– А девчата говорят?
– Тоже нет.
– Хм-м-м… – прищурился старик. – По делу приехал? Али так?
– По делу, – вздохнул Йаарх. – Надо мне продать кое-что. Очень дорогое. Вспомнил, что вы можете помочь в этом.
– Грязное?
– Нет, не ворованное. Нигде не засвечено.
– Ну заходи, – посторонился Игорь Соломонович. – Своих мальчиков с девочками оставишь в гостиной, а мы поговорим у меня в кабинете.
Квартира старика за двенадцать лет, что Йаарх не был здесь, сильно изменилась – похоже, Игорь Соломонович выкупил квартиры соседей по площадке и сделал из них одну огромную. Одно это говорило, что деньги у него водятся, а значит, контактов с нужными людьми не утратил. Мебель была в основном антикварной и явно очень дорогой. Показав на диван и кресла в гостиной, Йаарх попросил спутников подождать его здесь. Затем пошел за хозяином, предварительно забрав у Квата мешок с тщательно упакованными драгоценностями.
Кабинет Игоря Соломоновича был на удивление уютен, такое себе прибежище закоренелого холостяка и сибарита в английском стиле. Множество книг в шкафах, бар, сигарный столик и удобное кресло. На столе стоял включенный ноутбук. Йаарх опустился в кресло, и старик разлил по стаканам на палец "Джонни Уокера". Затем уставился на гостя.
– Здорово ты накачался, – сказал он, наконец. – Стероидами, что ли, баловался?
– Нет, – усмехнулся Хранитель, – не люблю химии.
– Так что у тебя за бизнес-то?
– Да как сказать? – почесал в затылке Йаарх. – В общем, с войной связанный.
– С войной… – нахмурившись, повторил старик. – Зря ты в это полез. Грязно. И опасно.
– Деваться некуда было, влип, как кур во щи. А теперь обратной дороги нет.
– Могу помочь, если сбежать надо.
– Нет, я за людей отвечаю… – тяжело вздохнул Йаарх. – Пропадут они там без меня, я все это дело поднял, мне и дальше его тянуть. В общем, вот.
Он достал из мешка верхнюю коробку и положил на стол. Там была украшенная бриллиантами и изумрудами небольшая диадема тонкой работы. Храргианской работы, ценящейся по всему Архру. Игорь Соломонович открыл коробку и восторженно уставился на сверкающее чудо, зацокав языком.