Девятнадцать лет спустя...
Шрифт:
Она вздохнула и провела пальцами по мраморной столешнице. Когда-то давно она не оставляла попыток убедить Рона и детей приезжать сюда на каникулы, но Рон (в отличие от своего отца) никогда не увлекался магловской жизнью и не захотел приезжать в этот дом хотя бы изредка. Он называл это «маяться дурью». Гермиона же знала, что он просто не хочет пропускать выходные в Норе, пребывание в которой ему было по душе гораздо больше. Гермиона чувствовала обиду: ей всегда хотелось, чтобы ее дети оценили магловское наследие своей матери, и теперь она (уже в который раз) решила, что обязательно начнет привозить их сюда… с Роном или без него.
Дом,
Гермиона знала, что Малфои, вероятно, возьмут с собой домовика, но удивилась, что всего два человека нуждались в трех домовых эльфах.
«Поправочка, в четырех домовых эльфах», — с удивлением подумала Гермиона, когда очередной домовик позвал Люциуса в соседнюю по коридору спальню. Проследовав за ним, Гермиона подумала, зачем именно они потащились в ее старую комнату, и услышала, как эльф спрашивает, в какой из двух оставшихся спален предпочтет спать мистер Малфой.
«Вау… Разве они не живут в одной комнате? Или это привычка старинного чистокровного семейства?» — нет, конечно, она знала, что старшие Уизли пользуются общей спальней, но… чем больше думала об этом, тем больше обнаруживала, что идея заслуживает, как минимум, внимания. Во всяком случае, сама она наверняка оценила бы отдельную спальню, особенно, когда храп Рона становился слишком сильным.
«Интересно, а Люциус тоже храпит? Не могу представить, чтобы Нарцисса позволила бы ему прервать сон своей неземной красоты», — Гермиона почувствовала себя немного виноватой из-за этих злобных мыслей, осматривая свою бывшую детскую.
Ее комната была перекрашена в насыщенный синий цвет с удобной зоной для чтения вместо старого стола, а прошлые картинки оказались заменены на спокойные морские пейзажи, и единственной узнаваемой вещью, оставшейся от прошлого, было множество ее старых книг, хотя и стоящих в новеньком книжном шкафу вдоль одной из стен. Ее родители хотели, чтобы она чувствовала себя комфортно, бывая дома, и постарались сделать комнату дочки максимально теплой и гостеприимной. Гермионе подумалось, что получилось у них и впрямь превосходно, но не была уверена, что Люциус Малфой подумает так же, и поэтому оказалась удивлена, когда, после нескольких минут молчаливых раздумий, он выбрал ее комнату, а не вторую спальню напротив Нарциссы.
Гермиона задалась вопросом, какие мысли мелькают у Малфоя, пока он задумчиво оглядывал ее комнату.
«О… возможно, — тут она сардонически хмыкнула про себя, — он думает, что весь наш дом вполне мог бы поместиться в одном только бальном зале роскошной усадьбы Малфоев».
Но Гермиона знала, что если Малфои хотят остаться в живых, их выбор достаточно ограничен, и, честно говоря, им вообще чертовски повезло, что хотя бы она готова предложить убежище двум бывшим поклонникам Волдеморта.
«Сомневаюсь, что они оказали бы мне такую же любезность, если бы
Неловкое молчание, охватившее всех во время чаепития, наконец-то нарушил Гарри, который громко откашлялся, прежде чем заговорить.
— Извините, Нарцисса… Люциус… — начал Гарри, поставив чашку, — но вы не сможете использовать магию, пока будете находиться здесь. Ваши домовики могут, конечно, но ваши палочки зарегистрированы в министерстве, и оно имеет возможность отследить любое волшебство с вашей магической подписью, — и Гермиона по шокированному взгляду Малфоев могла сказать, что они не рассматривали такое обязательство и оказались им весьма недовольны.
— Но, конечно же, мистер Поттер… Гарри… — начала Нарцисса. — Ты же понимаешь, что Эйвери и Нотт не подойдут к министерству из-за страха быть пойманными, так что… не понимаю, к чему подобные строгости… — сказала Нарцисса, оказавшись прерванной саркастическим смехом мужа.
— Дорогая, а ты наверняка понимаешь, что половина министерства коррумпирована и с радостью выдаст наше местонахождение за бутылку сливочного пива, — Люциус усмехнулся своей шутке. — А другая половина сдаст нас только для того, чтобы порадоваться нашей мучительной смерти.
Малфой выглядел совершенно безразличным и, указывая на Гарри и Гермиону, продолжил:
— Ты только глянь на этих двух людей в Волшебном мире, единственных людей, которые решились оказать нам помощь. Ладно, я понимаю, один делает это, чтобы погасить долг жизни… — Люциус наклонил голову в знак благодарности Гарри и, повернувшись, чтобы встретить испуганный взгляд Гермионы, продолжил: — …но вот чего абсолютно не понимаю, так это того, почему миссис Уизли тоже решила помочь нам, особенно после того, как с ней обращались, когда она… нанесла нам визит в последний раз, — он пожал плечами и отвернулся.
— В любом случае, если мистер Поттер говорит, что мы не сможем использовать магию… пусть будет так, — тихо закончил он, а затем встретился взглядом с Нарциссой, и Гермиона впервые увидела это за весь день. — Конечно, для тебя было бы намного лучше, если бы они меня нашли, не так ли… моя дорогая?
Смертельно побледнев от его слов, Нарцисса поставила свою чашку, чтобы снова схватить ее сильно дрожащими руками.
— Люциус, любовь моя, не говори таких вещей, ты же знаешь, это не соответствует действительности, — она собралась с силами и заговорила более решительно. — Конечно, мы будем следовать указаниям Гарри, пока их не поймают. А потом сможем вернуться к нашей обычной жизни.
На это Люциус только фыркнул, но больше ничего не сказал.
Гарри нарушил напряженную тишину и поднялся.
— Что ж… хорошо. Я оставлю вас, чтобы кое-что уладить окончательно. Вы, конечно, можете свободно уходить куда-то, но, поскольку защита работает только тогда, когда вы находитесь в доме, я бы не рекомендовал этого. Если вам что-то понадобится, пожалуйста, свяжитесь со мной или миссис Уизли…
Гарри умоляюще взглянул на нее, надеясь, что Гермиона не станет возражать и не устроит сцену, так как ему очень хотелось убраться отсюда подальше. Убедившись, что подруга молчит, он продолжил: