Девятнадцать сорок восемь том III
Шрифт:
— Печать предъявить можете? — внезапно спросил он.
— Могу, — кивнул я продемонстрировав запястье, на котором была небольшая тонкая полоска черного цвета.
— Хорошо… — кивнул он и снова погрузился в раздумья секунд на тридцать.
— Митин… что-то натворил? — Решил заговорить я, чтобы хоть как-то начать этот разговор и прервать молчание.
Федор Михайлович отошел от размышлений и внимательно посмотрел на меня.
— Ну, как сказать. Вляпался он… И вас подставил однозначно.
— Так. А что случилось? —
— Ваш… подчиненный… избил десять человек. Причем, прошу заметить, с особой жестокостью! — Сурово проговорил сотрудник имперской полиции, снова постучал карандашом по столу и внимательно посмотрел мне в глаза. — Как он сам заявил, вы тут не причем, но вы же и сами понимаете, да? Ответственность-то на вас в том числе возлагается.
— Ага. А-а… можно поинтересовать? С особой жестокостью, это как?
— Переломы… — начал перечислять Федор Михайлович. — Выбитые зубы, отбитые гениталии, вывихнутые конечности, и… психологическая травма у одного из потерпевших… вследствие того, что Митин Егор, пытался снять с него штаны, чтобы засунуть в задний проход голову другого потерпевшего… Кхм — Прочистил он горло. — И это ещё без подробностей.
— Понял. Подробностей не надо — быстро проговорил я. — А… что мы с этим можем сделать? Так… чтобы минимизировать последствия. — Аккуратно начал я говорить. — Я обещаю, что сам накажу подчиненного и проведу с ним… все необходимые мероприятия, чтобы впредь подобное больше не повторилось.
— Ну смотрите. За драку будешь штраф. Это однозначно. Возможно, вам ещё придется возместить весь ущерб причиненный потерпевшим. А там, напомню, десять человек. — Майор снова постучал карандашом по столу, после чего продолжил говорить. — Теперь смотрите дальше. Так же, если пострадавшие попадут заявление, то состоится суд, после которого его могут и посадить, а вас… как минимум поставят на учет.
— Замечательно… — пробормотал я еле слышно.
— Но…
— М? — Вопросительно посмотрел я на сотрудника полиции.
— Возможно, до суда и не дойдет. — Проговорил Федор Михайлович. — После того, как все участники происшествия посидели в соседних камерах, потерпевшие почему-то передумали подавать заявление… точнее забрали его обратно. И при этом они были крайне встревожены тем, что опоздали.
— Кажется, я понимаю…
— Возможно, вообще никакого заявления от них не будет. Но это мы ещё должны уточнить. Поэтому вы пока подождите. Можете сразу пройти к дежурному сотруднику и взять квитанцию на оплату штрафа. Чтобы время не терять.
— Ага. Оплатить можно у вас?
— Да.
— Мне потом к вам подходить, или через дежурного забирать своего подчиненного.
— Можете через дежурного. Он к вам сам подойдет, когда мы окончательно со всем разберемся.
— Понял.
Я вышел из кабинета со слегка вспотевшими
Конечно, я был на взводе, когда сотрудник полиции сказал, что Митин избил… избил, а не убил кого-то, у меня словно камень с плеч свалился. Только вот когда разговор зашел за возмещение причиненного ущерба, и за всякие суды, я снова максимально напрягся.
— Извините — обратился я, подойдя к дежурной будке. — Я по поводу оплаты штрафа. За Митина Егора, который подрался.
— Секундочку. Фамилия, имя, отчество. Полное.
— Мои?
— Нет мои! Ну а чьи же?
— Неогранный Фирс Михайлович
— Вот… — Дежурный сделал какие-то записи в своем журнале и отправил меня на кассу, которая располагалась у них здесь же, на первом этаже.
За кассой сидела женщина лет сорока, с пышными, кудрявыми волосами.
Мне выдали квитанцию, на которой большими жирными цифрами было написано — «2500 рублей 00 копеек». Писец! Ничего себе у них тут штрафы. Там, конечно же, ещё что-то было написано, но меня это уже мало интересовало.
Две пятьсот. Попал блин на ровном месте… Зато Гоша погулял.
Мне захотелось поскорее с ним увидеться чтобы «порадовать» его такими новостями ну и, конечно же, послушать его версию всей этой ситуации. Просто я даже не понимаю, каким образом он умудрился ввязаться в такую потасовку? Неужели и правда за старое взялся…
Митина мне вывели минут через тридцать. Он забрал все свои пожитки у дежурного и, не задерживаясь в отделении полиции, мы сразу же направились на улицу и сели в Гоблина. Кстати, когда машина поднялась над землей, я почувствовал, что её слегка накренило вправо под тушей Митина.
— Блин ну Гоша… — начал я говорить, как только мы оказались в машине и дверь захлопнулась. — Ну как тебя угораздило-то? Десять человек бляха муха! Десять! — Повторил я. — Чем они тебе не угодили-то?
— Дык это…
— И второй вопрос! — Тут же продолжил я. — Нахрен ты в это влез? Это твои знакомые?
— Нет. — Коротко ответил он.
— А что тогда?
— Дык это… они сами виноваты. — Слегка виновато произнес Митин. — Мы-то просто с Катей мимо проходили. А тут это… Потасовка началась.
— И тебя понесло… кровь закипела? — Предположил я, тронувшись вперед.
— Да не. Мы с Катей в кино ходили, потом по парку гуляли. На этих имбицилов вообще случайно наткнулись. — Отмахнулся он. — Но один хмырь криворукий умудрился ей по лицу заехать.
— А-а… теперь понял. Тогда да-а… И чего? Ты им руки хотел поотрывать?
— Не без этого. — Хмыкнул Гоша. — Да там, понимаешь, поначалу просто драка была между двумя группировками. Две банды недомерков выясняли отношения и разбирались кто из них будет крышевать ларьки. А потом один из этих кретинов разбил губу Кате. Случайно конечно, но это уже мало что меняет.