Девятое Правило Волшебника или Огненная Цепь
Шрифт:
Паутина на деревьях тоже начала размягчаться и провисать. Ее нити рвались, а дождь срывал их с веток и прибивал к земле. Вот они уже лежат бесформенными темными кучами и с шипением тают, как тает случайный осенний снег, ненароком выпавший среди дождя.
В сером утреннем свете Ричард увидел размеры своего противника. Клубок был огромен — но упавшее дерево, вспоров часть паутины, нанесло ему смертельную рану.
Ледяные струи дождя смывали вязкую слизь с веток и кустов. Разбросанная по земле, она напоминала внутренности
Ричард вытер клинок о мокрую траву, полностью очистив его от липкого вещества.
Темный комок таял все быстрее, образуя клубы сероватых испарений. Этот дымок медленно поднимался над землей, словно пар, исходящий от внутренностей свежего трупа в зимний день. Легкий ветерок подхватывал темные клубы и уносил прочь.
Неожиданно дымок изменился, собравшись в темную чернильного цвета тень. Через мгновение, прежде чем они успели его как следует разглядеть, фантом растворился среди дождя и тумана.
По спине Ричарда побежали мурашки.
Кара смотрела на него в изумлении.
— Вы видели?
Ричард кивнул.
— Это было чем-то похоже на того зверя, который приходил по мою душу в Алтур-Ранге. Он исчезал примерно так же, в тот момент, когда уже почти достиг своей цели.
— Значит, это одна и та же тварь.
Стоя под утренним дождем, Ричард всматривался в тени среди деревьев.
— Я тоже так думаю.
Кара осматривалась, готовясь уловить любые признаки опасности.
— Нам повезло, что начался дождь.
— Не думаю, что зверь удрал из-за дождя.
Она стряхнула капельки воды с ресниц.
— Из-за чего же тогда?
— Я не уверен — но, возможно, только потому, что мне удалось выбраться из ловушки.
— Не могу поверить, чтобы существо такой силы можно так просто лишить воли к борьбе — и в тот раз, и в этот.
— Других предположений у меня нет. Зато я знаю, у кого они могут быть. — Ричард взял Кару за руку. — Пошли, собираем вещи и уходим отсюда.
Она указала куда-то за деревья.
— Вы идите за лошадьми. Я пока сверну наши одеяла. Высушим позже.
— Нет, я хочу уйти прямо сейчас. — Он поспешно достал из мешка рубашку, стараясь не сильно ее намочить. — Лошадей оставим здесь. У них в загоне есть вода и трава, поэтому они будут чувствовать себя вполне комфортно, оставаясь там какое-то время.
— Но на лошадях мы бы покинули эти места быстрее.
Просовывая руки в рукава рубашки, Ричард не спускал глаз с окрестностей.
— Мы не сможем провести лошадей по горной тропе — местами она слишком узка. И мы не можем взять их с собой в Предел Агаден, где обитает Шота. Они получат нужный им отдых, пока мы будем у ведьмы. А потом, когда выясним у Шоты, что она знает о местонахождении Кэлен, вернемся и заберем их. Может быть, Шота знает даже, как нам избавиться от этой твари, которая меня преследует.
Кара кивнула.
— Разумно, но мне бы все-таки хотелось выбраться отсюда как
Присев на корточки, Ричард сворачивал промокшее одеяло.
— Я тебя понимаю, но до перевала уже недалеко, и лошади там не пройдут, так что лучше двигаться пешком. И как я уже сказал, лошадям в любом случае надо отдохнуть, иначе проку от них не будет.
Кара достала из мешка плащ, затолкала на его место те несколько вещей, что вынимала для ночлега, и забросила его за плечо.
— Нам нужно забрать вещи из седельных сумок.
— Оставим их здесь. Я не собираюсь тащить с собой ничего, кроме самого необходимого.
Кара смотрела куда-то сквозь пелену дождя.
— Но их могут украсть.
— Воры не подходят так близко к обители Шоты.
Она нахмурилась.
— Почему?
— Потому что Шота и ее спутник бывают здесь, а она не любит шутить.
— Здорово, — пробормотала Кара.
Ричард бросил сумку за спину.
— Пошли. Быстрее.
Он шел впереди, она следом.
— Ты никогда не задумывался, что ведьма, возможно, опаснее этой твари?
Ричард оглянулся на нее через плечо.
— А ты сама просто божий одуванчик, не так ли?
Глава 37
Когда густой лес остался позади, дождь сменился снегом. Деревья здесь были чахлыми, так как росли в суровых условиях горного климата. Проходя через этот лес, путники чувствовали себя так, будто их окружили иссохшие и окаменевшие души, навечно застывшие в неестественных позах, поднявшиеся из могил лишь затем, чтобы навеки укорениться в священной земле и остаться безмолвными свидетелями бренности мира.
Несмотря на распространенное мнение о том, что в этот лес нельзя входить без некоей мистической защиты, у Ричарда он не вызывал никакого суеверного страха. Все эти россказни он считал проявлением добровольного невежества. Ричард знал, что лежит в основе всех суеверий — готовность человека признать свою беспомощность перед окружающим миром, считать себя игрушкой в руках неведомых жестоких сил — задобрить которые можно, только на коленях вымолив у них пощаду или же принеся нужный фетиш в ритуальное место.
Ричарду, конечно, всегда бывало жутковато в таких местах — но он знал, что это за лес и почему деревья здесь выросли именно так, а не иначе. Ему было известно, что существует два способа справиться с первобытными страхами. Суеверный путь заключался в том, чтобы носить священные талисманы и амулеты, отпугивающие злобных демонов и таинственные темные силы, обитающие в подобных местах, а также надеяться, что изменчивые духи будут благосклонны. Такие люди с полной уверенностью заявляли, что таинственные силы непостижимы для простых смертных, и искренне верили, что все зависит от судьбы, — ведь этим можно было восполнить все слабые места их убеждений.