Девятое Правило Волшебника или Огненная Цепь
Шрифт:
Никки засунула большой палец под лямку своего дорожного мешка, надеясь чуть-чуть облегчить его тяжесть.
— Ричард, все прекрасно укладывается, если посмотреть с другой стороны! Я не могу поверить тебе, потому что обладаю знаниями и опытом, и знаю, как ведет себя подсознание больного: статуи нет, ее выбросили или сломали, и ты это помнишь — но подсознание использует этот момент, чтобы придать правдоподобие бредовому видению, и вот тебе уже чудится, будто все было иначе. Именно чудится, потому-то никто другой тебе не верит.
Ричард глубоко
— Но зачем мне было выдумывать эту историю?
— Ричард, — сказала Никки задушевно, поглаживая его по локтю, — пожалуйста, давай оставим эту тему! Я уже сказала достаточно, но только рассердила тебя.
— Я задал тебе вопрос. Изволь отвечать! По какой именно причине я мог захотеть выдумать эту историю?
Никки искоса взглянула на Кару и рискнула высказаться откровенно:
— Если уж тебе хочется узнать правду, Ричард, слушай. Во-первых, все, что связано с этой статуей, очень важно для тебя, потому как происходило сразу после восстания. Во-вторых, работа над нею дала тебе заряд высоких, радостных чувств. Поэтому, когда ты был ранен, когда стоял на краю могилы, эти воспоминания, свежие и приятные, естественно, вплелись в твои видения. А поскольку мужчине свойственно связывать хорошие и радостные чувства с образом женщины, то и возник образ женщины, якобы жены, послуживший тебе опорой. Чтобы придать ей достоверность, твое сознание использовало различные случаи из жизни, а также знания, хранящиеся в твоей памяти. Все это связалось вместе, пока ты лежал в бреду, и теперь статуя напоминает тебе не о реальных событиях, а о твоих снах, мечтах — называй как угодно.
— Что? — еле выговорил потрясенный Ричард. — Сны и мечты? Но почему…
— Потому, — сказала Никки, подбоченившись, — что теперь, в обратном направлении, те самые частички реальности будут напоминать тебе «о ней»!
Ричард моргнул, не находя слова для ответа.
Никки отвернулась. Она уже сожалела о своей вспышке, и голос ее упал до шепота:
— Прости меня, Ричард.
Его гнев тоже угас. За что ее прощать — за искреннюю убежденность в своей правоте? Он скорее себя не простит за то, что не сумел внушить ей понимание…
Боясь, как бы голос не задрожал, он промолчал и пошел вверх по широким крутым ступеням, вряд ли осознавая, что делает. Он не мог смотреть в глаза Никки, не мог смотреть в глаза человеку, считающему его безумным.
Остановившись наверху, на просторной площадке, выложенной мрамором, он услышал, как Никки и Кара бегом догоняют его. Только сейчас он заметил, что на пространстве бывшего дворца очень мало людей. С высоты площадки виднелась река, пересекающая город. Над ней носились стайки птиц. Сквозь огромные колонны позади статуи в жаркой дымке млели зеленые холмы, поросшие деревьями.
Горделивая фигура «Сильной
Никки и Кара добрались до верхней площадки и с облегчением сбросили с плеч мешки. Усталость брала свое — легкий груз казался теперь неподъемным. Кара подошла к Ричарду, надеясь перевести разговор на деловую тему о ночлеге, но он тоскливо посмотрел в ее голубые глаза и сказал:
— Ты думаешь точно так же, верно? Думаешь, я все выдумал про болезнь Кэлен, про то, как мы с тобой ухаживали за нею? И эта статуя ничего не пробуждает в твоей памяти? Не помогает что-то вспомнить?
Кара внимательно посмотрела на статую, будто ожидая от нее подсказки.
— Сейчас, когда вы заговорили об этом, лорд Рал, я вспомнила, как нашла то дерево. Вы еще улыбнулись мне, когда я показала его вам. Помню, вы были довольны мною. Я вспомнила даже, как вы, занимаясь резьбой, рассказывали мне разные истории и слушали, как я вам свое рассказывала. Но вы много всяких фигурок вырезали тем летом!
— А потом пришла Никки и увела меня с собой, — добавил он.
— Да.
— Но если Кэлен существует лишь в моем воображении, как удалось Никки захватить меня и увести, если рядом была ты?
Кара запнулась, озадаченная резкостью его вопроса.
— Она применила магию.
— Магию? Какую?
— Не знаю какую, не разбираюсь я в магических штучках. Только она применила магию, вот и все!
— Но разве морд-сит не борются с магией? Ведь ваше основное предназначение — защищать лорда Рала от носителей магии, которые могут причинить ему вред. В тот день, когда Никки нашла нас, она намеревалась причинить мне вред. Ты была там. Почему ты не остановила ее?
В голубых глазах Кары нарастал ужас.
— Я подвела вас. Должна была остановить ее, но не смогла. Не выполнила свой долг. Не проходит и дня, чтобы я не сожалела об этом. Лучше бы вы меня наказали! — Лицо ее залилось краской стыда до самых корней светлых волос. — Из-за меня Никки захватила вас и увела почти на год. Будь на вашем месте ваш отец, он предал бы меня казни — но лишь после того, как я до хрипоты молила бы его о смерти… И он поступил бы правильно — меньшего я не заслуживаю. Я подвела вас.
Ричард уставился на нее в недоумении:
— Кара! Ты ни в чем не виновата. Я к тому и веду. Ты должна помнить, что ничего не могла сделать, чтобы остановить Никки.
Кара стиснула кулаки:
— Должна была, но не сделала. Я подвела вас!
— Кара, ты не права. Никки связала Кэлен заклятием. Если бы кто-то из нас попытался остановить ее, это убило бы Кэлен.
— Что? — возмутилась Никки. — Что за чушь ты несешь?
— Ты связала Кэлен с собою. Заклятие соединило тебя с Кэлен, и действие его определялось твоими намерениями. Если бы я не пошел с тобою, ты могла бы убить Кэлен в любой момент, лишь подумав об этом. Вот почему ни я, ни Кара не могли ничего поделать.