Девятое Правило Волшебника или Огненная Цепь

Гудкайнд Терри

— Магистр Рал ведет нас. Магистр Рал наставляет нас. Магистр Рал защищает нас. В сиянии славы твоей — наша сила. В милосердии твоем — наше спасение. В мудрости твоей — наше смирение. Вся наша жизнь — служение тебе. Вся наша жизнь принадлежит тебе.

Тихое течение слов преданности наполняло ее, стоящую на коленях в теплом золотом сиянии, глубоким спокойствием, безмятежным чувством причастности, которого она никогда не испытывала. Она шептала слова, позволяя им уносить осколки боли. Стоя на коленях, прижавшись лбом к полу, она вкладывала сердце и душу в слова, чувствуя себя свободной ото всех тревог; ее переполняла

простая радость жизни, преклонение перед ней. Продолжая петь вместе со всеми, она согревалась. Было так тепло и спокойно. Так хорошо.

Почти как в полных любви объятиях Уоррена.

Она пела со всеми вновь и вновь, останавливаясь, лишь чтобы перевести дух. Время скользило прочь, незаметное, несущественное и не важное в глубине спокойствия, которое она ощущала.

Колокол прозвонил дважды — низкое звучное подтверждение того, что обряд окончен, но душевный покой всегда пребудет с ней.

Почувствовав на плече ладонь, Верна поглядела вверх. Ей улыбалась Бердина. Верна огляделась и увидела, что большинство людей уже покинуло зал. Только она до сих пор стояла на коленях перед водоемом. Рядом на коленях стояла Бердина.

— Верна, с тобой все в порядке?

Она распрямила спину.

— Да… просто на солнце было так здорово.

Брови Бердины поднялись. Она оглянулась на капли дождя, танцующие в пруду.

— Верна, дождь не прекращался ни на миг.

Верна встала и огляделась.

— Но… я чувствовала его. Я видела солнечное сияние вокруг себя.

Бердина, похоже, все поняла и успокаивающе положила руку Верне на спину.

— Я понимаю.

— Правда?

Бердина кивнула с полной сочувствия улыбкой.

— Участие в обряде дает каждому возможность осмыслить свою жизнь и вместе с тем приносит успокоение, всякому — свое. Возможно, кто-то, кто любит тебя, пришел тебя утешить.

Верна поглядела на мягкую улыбку на лице морд-сит.

— А с тобой такое случалось?

Бердина, сглотнув, кивнула. Глаза ее наполнились слезами, доказывая, что такое действительно случалось.

Глава 31

Они шли через Народный Дворец извилистым и запутанным путем, но не потому, что заблудились или сворачивали куда попало на многочисленных перекрестках — прямой дороги здесь просто не было.

Сложное и странное путешествие по лабиринту было необходимо, потому что эти переходы создавались не для удобства передвижения по дворцу. Коридоры и галереи следовали изгибам знаков мощного заклинания, которое некогда начертали прямо на земной поверхности. Верне приходилось и самой чертить подобные знаки — но здесь ее поражало то, что она в буквальном смысле находилась внутри составных элементов заклинания. Это был совершенно новый взгляд на плетение заклятий, и образец выглядел впечатляюще. Поскольку заклинание дома Ралов действовало до сих пор, это означало, что очертания фундамента должны были вначале быть начертаны кровью… кровью одного из Ралов.

Когда они вдвоем проходили через огромные залы, Верну привела в восхищение их совершенная красота, не говоря уже о размере. Она и до этого видела большие постройки, но величина Народного Дворца просто потрясала. Это здание среди пустынной равнины Азрита больше напоминало город, чем дворец.

Дворец на вершине гигантского плато был только частью исполинского комплекса. Словно пчелиными сотами, недра плато были заполнены тысячами комнат, коридоров и бессчетными лестницами. На нижних террасах плато множество людей предлагали

товары и услуги. Чтобы достичь дворца на вершине, нужно было совершить долгое и утомительное восхождение по бесконечным лестничным пролетам, поэтому многие из тех, кто прибыл торговать или делать покупки, занимались этим на нижних уровнях, не желая тратить время на путешествие к самому дворцу. Другие, и таких было даже больше, предпочитали вести дела на рынках под открытым небом, вокруг подножия плато.

Единственная наружная дорога, ведущая на плато, прерывалась подвесным мостом. Не будь он даже так хорошо защищен, все равно напасть на дворец, используя эту дорогу, было бы практически невозможно. Внутри плато скрывалось множество путей наверх, здесь были даже специальные проезды для всадников — но они охранялись тысячами стражников, и в случае необходимости огромные и прочные двери мгновенно захлопывались, пресекая доступ во внутренние покои дворца.

Взгляду Верны и Бердины предстали статуи из черного камня, стоящие по обеим сторонам белокаменного коридора. На гладком мраморе величественных стражей играл свет факелов, отчего они казались почти живыми. Контраст между чернотой скульптур и белым мрамором коридора создавал несколько зловещее впечатление.

Большинство лестниц, по которым они поднимались, были довольно широкими, кое-где — с полированными мраморными балюстрадами. Разнообразие видов камня во дворце поражало Верну. Казалось, каждый зал, каждый проход и каждая лестница обладали собственным уникальным набором цветов. Немногие подсобные или хозяйственные помещения, через которые Бердина провела ее, были выполнены в скромном бежевом известняке, а более важные общественные зоны сияли яркими цветами контрастных узоров, создающих жизнеутверждающее, приподнятое настроение. Коридоры, предназначенные для служащих, были выложены тщательно отполированным деревом и освещены серебристым светом зеркальных ламп.

Эти служебные коридоры, позволявшие тем, кто работал здесь, сокращать путь, были относительно малы, зато основные галереи имели высоту в несколько этажей. Ряд самых больших проходов — основные линии магической надписи — освещался с помощью окон в крыше дворца, пропускавших свет снаружи. И до самой крыши вздымались грандиозные колонны, стоящие рядами по обеим сторонам коридора. Балконы между этими фигурными опорами были расположены так, что оттуда можно было смотреть на проходящих внизу людей. Кое-где прямо над головами путников нависали мостики, а в одном месте Верна увидела даже два уровня таких мостиков, один над другим.

Временами им приходилось подниматься на эти верхние уровни и проходить по мостикам над коридорами, затем вновь опускаться в какое-то из ответвлений нижних путей только для того, чтобы снова подняться наверх, но уже в другом месте. Но, несмотря на все эти подъемы и спуски, они все же не отклонялись от выбранного маршрута, постепенно поднимаясь все выше и приближаясь к центру дворца.

— Сюда, — сказала Бердина, подойдя к дверям из красного дерева.

Двери были раза в два выше Верны. На поверхности дерева были вырезаны две змеи, по одной на каждой створке. Их хвосты обвивали ветви наверху, а тела свешивались вниз — так что головы змей оказывались на уровне глаз человека. Из раскрытых пастей торчали клыки — рептилии как будто готовились к броску. На бронзовых ручках дверей чуть ниже змеиных голов виднелась патина, что говорило об их древности. Выполнены они были в виде человеческих черепов в натуральную величину.