Девятый день
Шрифт:
Прогудин нажал рукой на подушечку перчатки и подержал пару мгновений. Эффект пошёл почти сразу: от правой руки еле видимым потоком пошла сущность смерти. Валера вскочил от неожиданности.
— Что происходит? — вскрикнула Алина, в ужасе округлив глаза. — Дядя, что с ним?
Валера свободной рукой сделал быстрое движение и собрал сущность на ладони. Это была чистая смерть вроде той, что наполняла ручей или покрывала пули бойцов
— Перед тем, как продолжить, нужно её развеять, — успокоительно сказал Прогудин.
Валера отпустил сущность, та почти сразу растворилась в воздухе.
— Что происходит? — не унималась Алина. — Дядя? Валера? Объясните, пожалуйста, что случилось?
— Сущность смерти, — ответил Валера и с отвращением стянул перчатку. Алина подскочила и отошла на пару шагов.
— Не бойся, Алина, во-первых, она уже развеяна, — спокойно сказал Прогудин. — А во-вторых, даже если распылить её таким образом около тебя — ничего не будет. Я уже объяснял тебе (да и Валера должен был хоть раз упомянуть), что сущности действуют только тогда, когда их поддерживают.
— А если я вдохнула немного? — с тревогой спросила девушка.
— Только если Валерий намеренно смешал её с воздухом. Валерий, вы сделали это?
— Нет. Но зачем на встречи надевать перчатки, которые распыляют смерть?
— Я тоже поначалу был удивлён, — признался Прогудин. — Но тут стоит обратить внимание на кейс. Вот здесь, на ручке, еле заметная кнопка. Валерий, нажмёте?
— Я чувствую себя подопытным кроликом, — ответил тот сквозь зубы. Ситуация, мягко говоря, его напрягала.
— Ну, как знаете. В любом случае, не убирайте далеко руки.
Прогудин нажал на кнопку. Через несколько мгновений от чемодана повеяло другой сущностью. Валера непроизвольно протянул к ней обе ладони: между ними висел невидимый туман жизни. Интересно, что будет, если смешать её с воздухом? Массовое исцеление? Или, допустим, заживление ран? Умеют ли атомщики использовать сущность жизни во благо медицины? Валеру отец такому не учил. А, может, это запретное знание, которым нельзя делиться с человечеством?..
— Что, опять сущность? Дядя, это уже не смешно!
— Алина, успокойся, пожалуйста. Это сущность жизни.
— О-о-о! — протянула девушка, сменив гнев на одобрение. — Да… Мне как будто на душе теплее становится.
Алина медленно села обратно на стул и с улыбкой наблюдала, как Валера держал сущность в руках, а затем одним движением развеял её.
— Кажется, я начинаю понимать, — сказал Валера, нахмурившись.
— А вот я — нет, — с обидой в голосе отреагировала Алина. Дядя одарил её
— Смоделируем ситуацию: ты надеваешь перчатки, берёшь кейс и идёшь на встречу. Кейс держишь за ручку и, сама того не замечая, зажимаешь кнопку, отчего вокруг начинает распространяться сущность жизни. Потом ты встречаешь такого же человека с перчатками и кейсом и… что?
— Что?
— Ты поздороваешься, — задумчиво произнёс Валера, — за руку.
Прогудин кивнул.
— Совершенно верно. В этот момент произойдёт выброссущности смертии…
— И? — Алина непонимающе развела руками.
— Смешение чистых сущностей жизни и смерти, противоположных первоэлементов, приведёт к их взаимному уничтожению.
— Взрыв в отеле, чем не способ, — мрачно заключил Валера.
— Думаю, да, — сказал Прогудин. — Мне сложно навскидку сказать, какой мощности будет взрыв от двух таких кейсов. А сколько их находилось в «Астории» в воскресенье?
Он замолчал, какое-то время сидели в полной тишине. Затем Прогудин посмотрел на часы.
— Ладно, одной загадкой стало меньше, но и с этим надо что-то делать, поэтому я поеду.
— Куда? — Алина вскочила и вцепилась в стол.
— Разбираться со всем…
— Но как же я? Мы же договаривались?!
— Алина… давай потом. Завтра или послезавтра. Я понимаю твою спешку, но тут надо действовать. Подожди день-два, пожалуйста. Валерий, приятно было познакомиться, будьте тут как дома, восстановитесь спокойно, пока можно не геройствовать.
Алина открывала рот, как рыба, но ничего не смогла сказать. Прогудин выпроводил их с Валерой из кабинета и ушёл с чемоданчиком в руках.
Они стояли в коридоре целую минуту, пока тишину не нарушило бурчание Валериного живота.
— Эх, пошли, — грустно произнесла Алина и повела Валеру в столовую. Там почти никого не было: редкие посетители вполголоса переговаривались, со стороны кухни раздавалось шипение и лязг посуды.
Валера с жадностью поглощал пресную больничную пищу, потому что, как говорится, на безрыбье и рак сойдёт. Алина сидела, подперев голову руками, и тяжко вздыхала.
— Ты рассказывала дяде о том, что нам помогали Сеня, Глеб и Дарья? — спросил Валера.
— Нет… тебя я упоминала, а о них решила не говорить. Ну, а что с них взять-то? Что-то знают, что-то видели, но смогли бы они без нашей помощи добраться до отеля? Не думаю.
«Такое и про нас можно сказать».
— Наверное. Ты в этой истории при чём, я — тоже, раз взялся тебе помогать, а они — согласен, ни при чём.
— А ведь дядя наверняка поехал в Эннею, — ввернула вдруг Алина и сразу пояснила. — Он как-то обмолвился об этом, тебя тут ещё не было. А уж когда получил кейс — уже есть что предъявить.