Девятый день
Шрифт:
— Да услышал где-то, — сконфуженно ответил Валера. С погонь и слежек прошло так много времени, что он, даже пережив все события дважды во время допросов, никак не мог определиться с тем, что произошло на самом деле, а что мозг подсовывал в качестве временного решения. Но это сейчас кажется сущим пустяком. — С Алиной всё хорошо?
Прогудин пожал плечами.
— В целом, да: она два дня безвылазно находится в штабе Эннеи.
— Чем она им поможет, если знала о планах Дениса не больше моего?
— Валера, тут всё не так просто. Понимаешь, «Культ Девятого Дня» своими действиями дискредитировал атомистов
— Денис говорил о том, что все взрывы были нужны затем, чтобы конкуренты убирались с его пути.
— Бизнес — грязное дело, а парень поддался низменным инстинктам.
— Ещё он говорил, что фирма твоего сына могла как-то навредить ТНК.
Прогудин махнул рукой.
— Мы работаем в одной отрасли, «КДД» чуть ли не старше и опытнее всех остальных. Мне тяжело это признавать, но Денис просто хотел подмять под себя остальных, набрав мразотных головорезов. Кстати о них и не только.
Прогудин достал из внутреннего кармана пиджака свёрнутые бумаги.
— Здесь две стенограммы: допросы Алины и одного из старших офицеров отдела зачистки Культа, Алексея Сединина…
— Седой!
— … по прозвищу «Седой». Да, всё верно.
— Почти каждый раз, когда мы натыкались на Культ, он был тут как тут, — сказал Валера, чувствуя, что впервые за последние дни ощущает яркую эмоцию — гнев.
— Ну, тогда начнём с него.
Прогудин протянул стенограмму Валере и тот начал читать. Деятельность Седого до Культа малоинтересна, её мужчина читал по диагонали, а вот после приёма в отдел зачистки… не оказалось ничего информативного. Один момент всё-таки прояснился: Седой рассказал, что изначально теракт планировали провести в здании бизнес-центра, но по непонятным причинам чемоданчик сдетонировал в машине, стоявшей во дворе в километре от нужной точки. Приехать она должна была к банку, около которого дежурили Валера и молодёжь. На вопросы о бункере, ангаре, складе и прочих объектах ответ был один — «таков был приказ, а приказы не обсуждаются».
— И что тут важного? — недовольно произнёс Валера. — Седой либо отрицает, либо спихивает на Дениса.
— Я соглашусь, да, но… я поговорил с приятелями из Эннеи: его, может, и прогонят через детектор лжи, но всё идёт к тому, что поверят на слово. Мол, всю деятельность организовывал и знал только Денис, ни с кем не делившись. Так можно похоронить все злодеяния Культа вместе с ним. С другой стороны, Сединин — исполнитель, а незнание, как говорится, не освобождает от ответственности. Короче, он своё получит, не волнуйся.
— Я и не волнуюсь, — ответил Валера.
— Ну, а теперь пришла пора Алины. Лично мне было тяжело это читать, но тебе, как непосредственному участнику событий, важно знать.
Прогудин протянул Валере вторую стенограмму, которая была пообъёмнее предыдущей. В первой части описывалось то, что Валера уже слышал: элементы биографии девушки и её взаимоотношение с Денисом до поездки за город. Дальше повествование пошло о ручье и встрече с Валерой.
«Когда Олег оказался в моей квартире и рассказал о якобы-поездке в Европу, я поняла, что Денис считал меня погибшей. Поэтому решила выяснить, чем по-настоящему занимается Культ. Параллельно с этим Валера помогал мне и обучал сущностям. В вопросе с Культом он делал всё, что я говорила, верил любым доводам и помогал во всём просто потому, что… ну, такой человек. Я могла сказать что угодно — он шёл следом. А тут как раз нужен телохранитель…». На моменте с отелем и побеге к дяде девушка описала свои моральные терзания так же, как при личном разговоре. Дальше оказалась ложка дёгтя. «Я понимала, что Денису осталось день-два, поэтому хотела увидеть его. Валеру снова не пришлось уговаривать, к тому же мне была нужна охрана. Мы приехали в Цитадель, Денис, к счастью, был там. Я сказала ему всё, что хотела». Алине задали вопрос, какую роль Валера имел в дальнейшем. «Никакой роли. Денис нейтрализован, я стала атомщицей, охрана тоже больше не нужна. Пусть возвращается. В свой сказочный лес. Его судьба мне безразлична».
Валера отложил бумаги. На душе было гадко, как будто окунулся в зацветший пруд. Чему верить: тому, что она наговорила ночью, или этому допросу? Кому она в итоге решила рассказать правду? Или всё это — одна большая ложь?
— Мне жаль, Валера, правда, — примирительно сказал Прогудин. — Не думал, что моя родная племянница поступит… так. Видимо, в какой-то момент я упустил не только Дениса, но и его сестру. И было это очень и очень давно. Остаётся только надеяться, что клубок всех дел Культа будет распутан. Кстати, Валера, — Игорь разочарованно вздохнул. — Вы всё-таки втихаря добыли смерть. Хотя я отговаривал. Из-за этого добавилась ещё одна проблема — она теперь бесхозная атомистка.
— «Кто не с Эннеей, тот против неё», — вспомнил Валера.
— Вроде того. Но это меньшее из зол. Главное, чтобы тебя поскорее отпустили.
— Говорили про сто часов.
— Необычное число, но срок уже скоро истечёт. — Прогудин внезапно улыбнулся. — Ты, ей-богу, поставил Эннею на уши своей просьбой про книги. Но я этот вопрос — к их радости — взял на себя. — Он вывалил содержимое пакета на кровать, там была дюжина книг русской литературы. — В общем, ни в чём себе не отказывай, это подарок за всё хорошее, что ты успел сделать. А если закончишь всю эту кипу раньше времени, чему я, наверное, не удивлюсь, сообщи через охрану. В общем, всё будет хорошо.
Прогудин встал и на прощание крепко пожал Валере руку.
— Просто день простоять да ночь продержаться! Или пару ночей, не важно. Да, один момент: квартира, в которой вы с Алиной жили всё это время, сейчас опечатана, так что забудь о ней. Надеюсь, там нет твоих вещей.
— У меня остались ключи.
— Придержи пока у себя, — сказал Прогудин, махнув рукой.
Валера кое-что вспомнил.
— Как твой сын?
Прогудин помрачнел и махнул рукой.
— Большего лечения ему не дать, остаётся только молиться, что я и делаю. Ладно, бывай.