Девятый талисман

Уотт-Эванс Лоуренс

Однако большинство поселян явно считали дорогу чудом, способным преобразить мир, сделать его лучше, и приветствовали дорожную бригаду как героев.

Обе жрицы тем временем удалились в павильон. Встревоженные лерры по ту сторону границы вызывали у них крайне неприятные ощущения. Младшая жрица, когда уходила, была страшно бледна, а знак у нее на лбу походил на кровавое пятно. Цвет лица Старшей жрицы был получше, но она с трудом держалась на ногах, и Меч помог ей подняться по дорожке.

Затем он вернулся, чтобы еще разок поговорить с дорожной бригадой. Задал пару вопросов насчет всего проекта

в целом, активности Лорда-Чародея в других местах и поинтересовался, как другие жрецы и жрицы справились с возникшим в результате недомоганием. После чего снова направился в павильон проверить, как себя чувствуют жрицы.

Обеим было явно не по себе, но они заверили Меча, что с этим ничего не поделаешь. Когда он беседовал с дорожной бригадой, те выразили сочувствие жрицам и сказали, что боль со временем пройдет без всякого ущерба для здоровья. Лорд-Чародей строит дороги вот уже много лет, и все эти миллионы растревоженных лерров пока что ни одного жреца не убили. Прирученные лерры всегда защищали своих хозяев.

Оставив жриц сидеть в креслах-качалках возле незажженного очага, Меч вышел на террасу павильона поглядеть на начало праздника. Облокотившись о перила, он смотрел, как дорожная бригада заканчивает работу и начинается празднование.

Он вспомнил, как однажды уже стоял вот так на террасе семь с половиной лет назад и смотрел на деревья внизу. Это была ночь ежегодного празднования сбора урожая — тогда в Безумный Дуб прибыли Старый Воин с двумя чародеями в поисках добровольца, желавшего бы заменить стареющего Избранного.

Но тогда все было иначе. Тогда был приятный мягкий вечер, а не разгар дня, и смотрел он прямо на долину, а не на границу за полями. Радовался хорошей погоде и размышлял о будущем, а не взирал на то, что могло перевернуть саму суть существования поселка. В тот давний вечер толпа собралась вокруг Пивовара, потягивая летнее пиво, чтобы освободить место для свежего сусла, а не маячила возле пограничного святилища, восхищаясь новой дорогой.

Конечно, следовало бы принять участие в праздновании, подумал Меч, но не смог припомнить, когда ему это удавалось в последний раз. Обучение фехтованию, ежедневные упражнения, несчастливый год, проведенный в разъездах, мрачное состояние духа по возвращении домой — не больно-то у него было время торчать в павильоне. Он припомнил несколько сборищ и встреч в павильоне, включая разговор с младшей жрицей три года назад, вспомнил странные впечатления от древних воспоминаний, хранимых лерром святилища, но никак не мог вспомнить ни одного раза, когда вот так стоял на террасе и просто смотрел в долину.

Семь с половиной лет назад он согласился стать Избранным Воином, а потом — меньше, чем через год — встретился с Темным Лордом с холмов Гэлбек на вершине той башни неподалеку от Сломанного Тростника. Он убил Лорда-Чародея, отомстив за смерть невинных в Каменистом Склоне, а потом вернулся домой в Безумный Дуб, надеясь, что больше у него никогда не появится причина покидать родные места.

И вплоть до сегодняшнего дня причин не было. Новый Лорд-Чародей не делал ничего такого, что могло привлечь внимание или вызвать озабоченность Меча, и никто из остальных Избранных не приходил, чтобы что-нибудь обсудить. Не было никаких доказательств, что

нынешний Лорд-Чародей убил кого-нибудь или как-то еще нарушил запреты: Несколько известий о нем, дошедших до Безумного Дуба, были весьма и весьма хорошими.

Но строительство дорог, растревожившее несчетное число лерров, — хоть и не преступление, однако совсем не то, что можно ожидать от Лорда-Чародея. Это слишком неожиданно, такого еще никто никогда не делал. И это могло бытьпризнаком сумасшествия.

Если нынешний Лорд-Чародей спятил, как и предыдущий, то его, как и предыдущего, следует уничтожить. До сих пор еще не было двух подряд Темных Лордов, это Меч знал абсолютно точно, но сие вовсе не означает, что такое невозможно в принципе.

Однако если строительство дорог — сумасшествие, то может ли существовать такая штука, как полезное сумасшествие? Ликующая толпа поселян внизу явно не видит в новых дорогах ничего дурного, и не важно, как относятся к этому дикие лерры. Диких лерров никто особо не любит, они опасные надоеды, те, кого надлежит уважать, но отнюдь не любить. Потеря всяких связей с Ивовым Берегом, когда старый проводник отошел от дел, создала некоторые неудобства для многих обитателей Безумного Дуба, и теперь люди были счастливы получить новую дорогу.

С другой стороны, две несчастные жрицы, что бы они там ни думали о самой дороге, страдали от воздействия оной на местных духов природы. Обе выглядели больными, хотя и не могли толком объяснить, что их беспокоит. Младшая жрица сказала, что у нее болит душа, а не тело.

Если Старшая жрица права, и новая дорога может послужить причиной нападения злых духов на общину, то остальные тоже вскоре пожалеют о случившемся.

Но ведь это последствия временные, разве нет? Когда зловредных духов изгонят, потревоженные лерры уйдут и снова воцарится гармония, а дорога по-прежнему будет на месте. И все, кто захочет, смогут за полдня добраться до Ивового Берега.

Дорожная бригада сказала, что такие дороги уже проложили по всей Долгой Долине, до самого Зимовья, что у подножия скал на востоке Среднеземья. Дороги также строили до прибрежных городов на западе, и до Южных Холмов. Этот план осуществляется уже несколько лет. Наверняка строительство тех дорог тоже выгнало с мест кучу лерров, и все же оно продолжается. Значит, последствия не такие уж страшные.

Толпа местных жителей и строители направились к павильону, чтобы отпраздновать все как следует. Меч увидел, как Флейта и Скрипка спешат за своими инструментами и скорее всего позовут Барабанщика и Арфу, сестру Меча. Будут музыка и танцы, и кто-нибудь наверняка уговорит Пивовара выкатить пару бочек лучшего пива.

В последнее время Мечу редко доводилось танцевать. Его опыт Избранного не слишком способствовал танцулькам.

Хотя, быть может, он не прав? Может, пора ему встряхнуться? Дорога — это, конечно, перемена, и большая, но не перемена ли к лучшему? Может же Лорд-Чародей использовать свое могущество не только для того, чтобы защищать Барокан от злых колдунов и стихийных бедствий, но и для того, чтобы улучшить жизнь простых людей?

Меч не слышал, чтобы хоть один Лорд-Чародей когда-нибудь совершал подобное, но почему бы и нет, в самом деле?