Дэймия
Шрифт:
– Какого рода? – спросил Афра с вежливой заинтересованностью в голосе. Но она настолько была поглощена своими достижениями, что не среагировала на его иронический тон.
– Покончив с простыми атомными весами, мы… – это местоимение, само по себе безобидное, заставило Афру вздрогнуть, – перешли к солнечным системам. В его системе двенадцать планет и два астероидных пояса.
– Какого рода планеты населяют существа его вида?
Дэймия бросила на него быстрый взгляд, а затем натянуто рассмеялась:
– Это странно. Мы не говорили об этом.
– А как ты ответила на его вопрос
Она еще больше насторожилась, а в глазах ее промелькнула усталость. Потом она вызывающе улыбнулась:
– Я ответила так же, как и он. Ничего не раскрывая, дорогой Афа, – использование девушкой детского обращения подчеркнуло ее дерзость, – ничего, кроме количества планет, спутников и тому подобного. Я не дурочка!
– Она села и откинула волосы назад.
– Ты никогда не была дурочкой, Дэймия, – холодно возразил Афра. – И я не собираюсь внушать тебе прописные истины… Сегодня я приготовил обед.
– Правда? – Она с видимым облегчением ухватилась за предложенную тему.
– Ты лучший повар из всех мужчин, которых я знаю.
Афра решил, что она искупила свое «Афа» этой непрошеной похвалой. Возможно, однажды они предстанут друг перед другом как двое взрослых людей… Он безжалостно подавил чувства, которые ощущал как мужчина, и установил на их место отеческие. И начал собирать на стол долгожданную еду.
На следующее утро Дэймия работала в Башне настолько торопливо, что Афра был вынужден сделать ей замечание. Она весело исправилась, дав какой-то слишком уж пренебрежительный ответ. А затем с нетерпением отправилась на свое очередное рандеву. И когда вечером девушка вернулась настолько усталой, что еле-еле вошла в комнату, Афра решил взять инициативу в свои руки.
– Я отправляюсь завтра с тобой, Дэймия, – твердо объявил он.
– Зачем? – бросила, она на него взгляд с кушетки. – Я отлично помню то ощущение «пзззт!», которое исходило от жуков. И я не уловила ничего подобного у Содана.
– Содана?
Дэймия покраснела, услышав, как дрогнул его голос, но не отвела от собеседника глаз.
– Так он сам называет себя. Более того, я передала ему концепцию других разумных форм жизни, и он отрицал, что знает хотя бы одну из них.
Афра решил не спорить с этим.
– Что ты имеешь в виду, говоря про ощущение «пзззт!», которое исходило от жуков? Вторжение на Денеб произошло еще до твоего зачатия.
Дэймия встала с кушетки и подошла к столу, который Афра накрывал к обеду. Сев на табурет, она небрежно пожала плечами:
– Когда мы исследовали окрестности бабушкиной усадьбы, мы часто находили осколки металлических конструкций жуков. Дядя Родри платил нам за них по весу. – Она поддразнивающе улыбнулась Афре. – Это было существенным дополнением к тем скудным карманным деньгам, которые мы получали от Истии. Ларак и я – мы решили, что в кусках этого металла есть как бы жало, а потом там был еще слышен звук… – Она послюнила кончик пальца и провела им по столу, издав нечто похожее на «пзззт!». – Ничего подобного в Содане я не ощущаю, – закончила она весьма уверенным тоном.
Афра чрезвычайно забеспокоился, когда узнал, что это существо получило имя. Это придавало чужаку якобы дружественный вид и создавало видимость возможности общения.
– Понятно, – протянул Афра с безразличием, которого он на самом деле не испытывал, и подвинул к ней тарелку. – Однако отсутствие ощущения «пззт!» вряд ли убедит Прайма Земли. Завтра возьмешь меня с собой. Меня не надо будет представлять. Все, что я хочу сделать, – это подтвердить твое ощущение ауры. Я конечно же не хочу подвергать риску ту связь, которую вам удалось установить. Он даже не поймет, что я там был. – Афра зевнул.
– А ты почему устал?
– А я весь день работал грузчиком, – ответил он, грустно улыбаясь.
– Как? Кто? – с негодованием воскликнула Дэймия. – Когда я отправлялась, в расписании не было ничего срочного.
– Не было, но случился маленький неприятный инцидент в шахте, где мы могли оказать помощь. Потом с Проциона передали отложенный раньше транспорт с запчастями, а потом грузовой корабль со скоропортящимися товарами, а потом подоспел пассажирский конвой с будущими иммигрантами.
– Черт бы их побрал! Они просто заездили тебя, Афра! В Башнях существует протокол – и именно для того, чтобы можно было избежать столкновений и неувязок в графике. Особенно в тех случаях, когда надо телепортировать поступающие грузы. Транспортировки вне графика… – Тут девушка увидела, что он смотрит на нее улыбаясь, и замолчала. Потом порывисто вздохнула. – Я знаю, – она раздраженно взмахнула рукой, – что говорю мамиными словами. Но…
Афра погрозил ей пальцем:
– Ты сама установила прецедент в Башне Возничего, Дэймия. Ты всегда так старалась исполнять все просьбы, что транспортники и горняки считают теперь, что ты готова к сотрудничеству в любой момент, когда им только захочется…
– Пахнет просто замечательно, – простодушно перебила его Дэймия, набирая еду на вилку.
– Ха! – фыркнул Афра, отказываясь поменять тему.
– Правда-правда, – прочавкала она с полным ртом. – Чудесная приправа.
– Спасибо. Кстати, у тебя действительно отличная команда. Даже генератор сегодня вел себя прилично. Возьми немного фруктового салата. Он смягчает остроту перца.
Они дружно поели, хотя усталость определенно повлияла на аппетит Дэймии
– обычно она всегда брала себе добавку. Девушка расспросила его о подробностях происшествия на шахте – тележки с рудой соскользнули с кабеля и образовали затор, который Афра и команда Башни очень быстро помогли разобрать. Но когда Афра в свою очередь поинтересовался, что еще они обсуждали с Соданом, ей было очень трудно сформулировать ответ, несмотря на то что она немедленно почувствовала прилив энтузиазма.
– Не церемонься со мной, Дэймия, – предложил Афра, когда увидел, что у нее нет сил, даже чтобы почесать Мерфи, которая принесла ей свою щетку. – Я почешу Мерфи, а ты иди спать. Спокойной ночи.
Такое измождение в человеке, который совсем недавно просто блистал отличным здоровьем, обеспокоило Афру даже еще больше, чем эмоциональная увлеченность этим существом – Соданом. То, что пришелец не был никак связан с жуками, больше не имело никакого значения – он представлял угрозу сам по себе.