Действительность. Том 2
Шрифт:
кому трудиться головою лень,
кто смотрит в книгу – видит фигу.
Мир сокровенный говорит лишь с тем,
кто, невзирая на неброскую обложку,
на труд извилин уповает, и на сплин
открыть стремится новый мир
Кто в каждой вещи ценит глубину,
Назойливую пошлость отгоняет, как-нибудь.
Мир говорит с ним языком идей,
в них образы божественного откровения,
открылась истина! – Ты чувствуешь, что рядом с ней,
ступая в такт божественного провидения,
всегда идет какой-нибудь злодей,
Герольдом правды машет, – лживый чародей…
Подобно книге, сокровенный мир,
лежит на полке, молча, тихо.
Раскрой же книгу, и она заговорит,
но диалект её,
И краска горькая великих истин,
окрасит с ног до головы,
плоды смоковниц с потолка повиснут,
увидишь ясно ты значение борьбы.
Своей невинностью война любая,
твоим глазам откроет новый путь,
жестокостью своею соблазняя,
Мир светлый – сокровенную рисует суть…»
Каннибализм разума
Ты непременно хочешь собрать побольше истин? Словно грибник, ты ходишь по лесу мироздания, и собираешь «Грибы – истины». Выискивая их под «листвой обыденности», под «корягами привычки». Чем скрытнее лежала истина, тем большее удовлетворение ты получаешь, – охотник за грибами. Ты даже не представляешь, как один «гриб», похож на другой. Тебе они кажутся, такими разными. Как всякие грибы леса, приобретая различную форму, в сути своей, имеют идентичную споровую основу, так и истины, имея различную форму в нашем представлении, в сути своей, – одно. И как всякие грибы, истины не так безобидны, как кажутся на первый взгляд, и даже совсем не безобидны. В одних больше яда, в других меньше, но совсем без яда, истин – не бывает.
Порой нам кажется, что мы нашли совершенно отличный от других «гриб», но надрезав ножку, понимаем, что всё одно. Мы находим, казалось бы, совершенно самостоятельную, объективную и отличную от других истину, но через некоторое время вдруг осознаём, что её генетика, её суть – та же, что и у предыдущей. И что она отличается лишь формой, но никак не содержанием. И вот это содержание определяет только наш «разум». И как всякий предмет мира есть его отражение, так и всякая истина есть его собственная дефиниция. Ведь как вся действительная феноменальная реальность, с её бесчисленными предметами, это результат некоей экспансии твоего ноумена во вне, в виде некоей «синтетической волны», волны «искривлённой» на определённый лад после столкновения с внешними объектами, волны отражённой этими объектами, и вернувшейся обратно в виде зашифрованного алгоритма определённой формативности, так и всякая трансцендентная истинность твоего осмысления, есть лишь впечатление твоего оценочного разумения, относительно экспансируемых и возвращающихся волн твоей осознанности, но лишь на полях сверх тонкого астрального мира той же действительности.
Наша реальная действительность, это некое «дитя», зачатое от «совокупления» твоей внутренней сути – с внешней, более фундаментальной сутью бытия. И не только истина, как нечто законченное в своей форме, но и всякая иная форма нашего сознания, есть суть формодинамика нашего разума, с его экспансией во вне собственной волны, оплодотворённой уже устоявшейся в нём же самом, и лишь накладываемой на вне, укоренившейся грубой действительностью, так называемой внешней феноменальной реальностью. Реальностью, которая по большому счёту, есть лишь «окаменелая форма нашего прошлого архаического представления». «Действительность», со всей своей реальностью, подобна вековому древу, выкладывающему свои кольца, и покрывающемуся фундаментальностью коры, предстаёт нашему взору, как непреложная истинность реальности внешней действительности. Сталкиваясь с которой, каждую следующую секунду, наше тонкое мышление, оплодотворяется, и вместе с тем прикрепляется очередным кольцом, к этой длинной цепочке представлений. Синтез «внутреннего» с «внешним», а по большому счёту, синтез «грубого» – укоренившегося, с тонким –
Наш разум, – разум абстрагированных идей, подобно кошке без конца рожает истины. Он рожает эти «формы своего разумения», чтобы кормить ими себя же. Эти «дети», как некий плод сношения нашего разума с «внешней действительной реальностью», а по сути, плод сношения разума с собственным искривлённым отражением, – кормят его. Он словно «каннибал», пожирает своих же «детей», получая истинное удовлетворение, лишь от этого процесса. Его «каннибальская сущность», это его естество. От других «блюд», необходимо выставляемых на общий стол его представления, восприятия и впечатления, он дряхлеет. Да! Ему иногда кажется, что он может питаться и чужими «истинами», что он только этим и занимается. Но на самом деле, его «желудок» способен по-настоящему усваивать только собственные истины. «Ферменты его желудка», способны к усвоению только близких форм сочетания. Всякого рода «суррогаты», это не то, что может сделать его по-настоящему сильным. Лишь собственное «мясо», делает его мощным, даёт ему рост и крепость. Такова природа нашего разума.
Мы, те, кто относительно отдалены от общей людской осмысленности, до поры до времени, пока наш разум не созрел, питаемся как все остальные чужими мыслями, суррогатами, словно «детским питанием». Но приходит время, и это «блюдо» становится для нас слишком пресным. Что ещё может удовлетворить наш «голодный разум», как ни «собственное мясо», «мясо собственных детей – мыслей»? Перейдя на эту пищу, мы всё меньше и меньше нуждаемся в суррогатных разносолах обыденности. И, в конце концов, мы уже не можем «есть» ничего кроме «собственных детей», «собственных мыслей», «собственных истин».
Но абсолютное большинство людей, так всю жизнь и питается чужими мыслями, и чужими идеями. Зациклившись на них, они останавливаются в своём развитии. Они не знают вкуса собственных мыслей, собственных идей. Я ни в коей мере не упрекаю их за это. Ведь это их природа, и с этим ничего нельзя поделать. Они даже гордятся этим, ведь, по крайней мере, как им кажется, то есть, они сохраняют в себе силу той иллюзии, что они не стали «каннибалами» в своей сути. Что их разум, питается чем-то посторонним. – Блаженные! Они думают, что, не питаясь «собственным мясом», но питаясь «мясом соплеменников», они не являются «каннибалами»?
Но дело в том, что и мы также живём в собственных недоразумениях. Ибо тот, кто считает, что питается только своими мыслями, так же культивирует в себе иллюзию. Иллюзию того, что это только его мысли, не спровоцированные и не навеянные никем и ничем из вне. Что он их рожает сам, даже не будучи оплодотворённым, без постороннего вмешательства. «Дети – истины» – сами из себя. – Эдакий «метафизический партеногенез».
Способность разума
Осознал ли ты, способен ли ты осознать великую фатальность мира, его незыблемую абсолютную безответственность. Его могущественное размеренное движение, подобное широчайшей реке. Не взирая ни на что, ни на помехи, ни на водовороты, она медленно течет, перекатывая разнообразные камни, и несёт в себе всё, что только способен вообразить ищущий разум.
Осознал ли ты своё место в этом мире? Осознаёшь ли своё ничтожество, когда смотришь широко, в масштабе бескрайнего космоса? Осознаёшь ли в полной мере свою мощь, когда твой взор устремлён в «узость мира», в микромир? Понимаешь ли, что единственно возможный, и единственно существующий центр мира, это твой взор, твой маленький, и в то же время безграничный разум.