Действительность. Том 2
Шрифт:
Но всё же, мы должны, в рамках нашей осознанности, дать хоть какие-то более-менее твёрдые оценки самого явления таланта и гения. Иначе оно не найдёт своей существенности. В чём разница между талантливостью, и гениальностью? Только ли в градационном совершенстве, или относительной силе познания? И это не праздный вопрос. Ибо, с лёгкой руки критиков здесь всё и вся смешивается, и просто талантливого человека, часто называют «Гениальным». Банальная фраза: «Каждый человек в чём-то талантлив, гениальных же, – единицы», должна найти своё разрешение. Чертя параллели, с той же последовательностью можно сказать, что «пожаров» много, но по-настоящему «грандиозные взрывы» – крайне редки. (Чувствуете, и здесь игру разумения, разрешаемую только в его относительной субъектарности).
Талантливые
Гений, в какой области он бы не творил, всегда настраивает «разумное восприятие окружающих», на свой, новый лад. Окружающие его люди со своим архаическим разумением, но с расположенным ко всему новому стремлением, постепенно настраиваясь на его «волну», начинают видеть и слышать шире, осмысливать глубже, и, в конце концов, начинают ощущать в полной мере, этот новый мир. И это приводит их в восторг! Ибо это самое значительное в их жизни, – это то, что собственно делает жизнь волшебным явлением. Что может быть важнее для разума, чем появление нового восприятия. = Мир, – до сих пор не существующий! Так рождались Боги! Так они и впредь будут рождаться…
Кстати сказать, именно благодаря этой «флюидной связи», этой способности одних людей к настраиванию на свой лад общей мелодики сознания людей, и их расположенности, их способности к восприятию музыки наиболее гармоничного, а значит мощного разума, существует общее разумение рода, и «обобщённое разумение клана». Создаваемая, на основе алгоритмов общечеловеческого сознания, общая полифония мировосприятия, звучащая в унисон «хору действительной реальности», порождает существующий общим для всех, действительный мир.
Связь между индивидуумами многопланова. И, с метафизической точки зрения не последнее место здесь занимает вербальное общение, которое как инструмент, в своих механизмах, идентично закодированному сигналу электрического импульса, предаваемого нейронами друг другу. Ведь слова и фразы, в модифицированном виде, передают формы «электромагнитных цепевидных сплетений» – продуктов, идентичных сигналам нашего мозга. Они, – суть закодированные информационные модификации этих импульсов. Закодированные для того, чтобы иметь возможность передачи через речевые инструментарии нашего тела. И эта информация, как всякая кодированная в импульсах информация, попадая через рецепторы («слуховые окна») в черепную коробку, раскодируются и превращаются снова в электромагнитные импульсы определённой формы, в своё родное, первоначальное формообразование. И подобная схема присуща всякой информационной связи, как сложных систем, так и простых.
Гений, в силу особой способности последовательных связей в его разуме, в силу небывалой формы алгоритмической функции собственного разумения, выстраивает некие цепи нового, небывалого воззрения, которые вырываясь своими «телами» за сферу общей допустимой способности, расширяют эту сферу, и тем самым, расширяют наш общий мир действительности.
То, что когда-то было создано гениями, теперь для нас, стало обыденным. И ныне мы воспринимаем всё это, как существующее всегда, и только когда-то давно, открытое умной головой. Так и весь наш мир, всю нашу действительность, всю нашу бытовую реальность, мы воспринимаем как существующее всегда, но когда-то открытую «зреющими головами». = Гений
Нас вводит в заблуждение одно понятие, которое я стараюсь не применять, это понятие – Открытие. Укоренившееся, и ставшее плотью и сутью нашего разумения, это понятие диктует направление для всякой возможной осознанности мира. Оно толкает нас в заблуждение, и ограничивает наше осмысление мироздания. Благодаря нему, мы уже не в состоянии мыслить в ином поле, как только в поле познаваемости уже существующего самого по себе, и лишь открываемого мира. Мы уверенны в том, что всё, что мы знаем относительно мира, всё это – существовало всегда, и нами, лишь открыто. Это самое неистребимое заблуждение человеческого разума, его главная иллюзия. = Великая иллюзия. Будто бы мир уже существует сам в себе, а мы лишь открываем его тайны, его латентные скрытые до поры до времени, закономерности.
Горе жизни
Вся классическая психология, изучающая поведение человека, это взгляд специалиста на поле битвы, где в клинче сходятся инстинкт и разум. Психология, в сущности, всегда определяет приоритеты в преобладании, доминировании в определённых ситуациях, либо инстинкта, либо разума. Те критерии, которыми руководствуется психолог, всегда определяются исходя из следующего контекста. (Упрощённо). Внешние влияния, оказываемые воздействия на инстинкт, и внутренние реакции на это, контролируемые разумом. Всегда в совокупности, и всегда в свете соотношения и взаимодействия главных колоссов нашего сознания, – инстинкта и разума. Ведь целокупный психотип человека всегда определяется его внутренним соотношением сил инстинкта и разума, каждый из которых, абсолютно уверен именно в своей правоте, истинности своего взгляда, на то, или иное событие, на ту, или иную ситуацию, на ту, или иную линию собственного и чужого поведения. И психолог, по большому счёту, занимается тем, что ищет и находит компромиссы между ними, чтобы сохранить некий внутренний баланс, – паритет, а значит сохранить внутреннее общее равновесие личности.
Человек, у которого наиболее сбалансировано инстинктивное и разумное – гармоничен. Его поведение ровное, без гипертрофированных всплесков. Его душа, – словно море в хорошую солнечную погоду, с лёгким бризом на поверхности воды. Личность же, на поле которой, то инстинкт берёт верх, то разум, напоминает переменчивую погоду мирового океана. В его душе бушует постоянный шторм. То волны инстинкта накатывают на скалы сознания, то волны разума бросают из стороны в сторону лёгкую шлюпку осознанности. И всё это внешне напоминает растянутый во времени кризис, с постоянно вспыхивающими, и затихающими боями.
Но вот что интересно во всём этом, так это тот парадокс, который мог бы так и остаться необъяснённым для нашего аналитического воззрения. Ведь всё и вся в нашем мире стремится к гармонии, к уравновешиванию. И, в то же самое время, именно «штормовые характеры» способны преподносить сюрпризы грандиозного свойства, производя поистине гениальные вещи. В какой области они бы не находились, будь то наука, искусство, или политика. Их вулканическая сущность, почти необходимо порождает катаклизмы с грандиозными выплесками лавы на поверхность. Ведь их внутренние столкновения предполагают обязательное высвобождение колоссального количества энергии. И для природы, во всём этом, моральная подоплёка явления, конечно же, не имеет никакого значения. Ведь природа – аморальна в сути своей. Для неё неважно, разрушает или созидает её «дитя», лишь бы не скучало. Поэтому, как правило, Гений – вне морали. В противном случае сама его гениальность, под большим вопросом. Ведь моральные аспекты, подобно графитовым стержням в ядерном реакторе, всегда сдерживают, ограничивают развитие цепной реакции сознания. Поистине, гениальное, – всегда свободно от всяких моральных догм.